Беги со мной (СИ)

Пока из кухни раздавался стук закрывающихся дверей шкафчиков, я просто сидела, сложа лапки. Ведьмино чутьё подсказывало, что сейчас у меня в жизни переломный момент. Было страшно, откровенно говоря. Но я уже сделала первый шаг, назад пути нет.

— Только коньяк нашла, — чересчур радостно проговорила София, залетая в гостиную, — тоже сойдёт.

Девушка устроилась в кресле, сложив ноги по-турецки, а мы с Пради всё также почти не двигались.

— Итак, тебя зовут Динэра, тебе сто лет, а я в это верю. Звучит как тост, тебе не кажется?

Радостный фамильяр, удерживая двумя лапками бокал с янтарной жидкостью, резво отсалютовал своей новой собутыльнице.

— Зачем тебе Ермак? И почему ты такая молчаливая?

— Знаешь ли, непросто рассказывать о себе такое, — я глотнула коньяк, — лишь пара людей знали, что я ведьма. А это никогда ничем хорошим не заканчивалось. А историю о Вадиме вообще знает только Пради.

— Тогда почему ты мне это рассказываешь? — Уже серьёзно спросила София.

— Не знаю, — а правда, почему? — Чувствую, что так нужно.

Мы опять замолчали. Мне нужно было собраться с мыслями, и София это понимала, давала мне время.

Возможно, я в ней ошиблась, и она мне всё же не друг, но я не хотела верить в это.

Мы сидели достаточно долго, я проматывала в голове картинки давно забытых дней. Крутила эту историю по-разному, старалась представить, как это выглядит со стороны.

За окном уже окончательно стемнело, и налитая луна легла брюхом на крыши соседних домов, завораживая своим видом.

Я даже усмехнулась про себя: насколько изменился мир, а луна всё та же.

Выпила всё залпом и начала свой рассказ…

Глава 16

Даже спустя десятилетия после революции можно было слышать выкрики, насколько тогда было золотое время, хотя всё было абсолютно не так. Время было страшное, тяжёлое, прятаться было негде.

Я родилась в глуши, где всё ещё верили в Старых Богов и нечисть. Повитухи знали, что такое заговоры и снадобья, хоть за это можно было и жизнью поплатиться.

Мои родители верили в новый мир и в новый строй, вот только дочь им не нужна была, и они оставили меня с бабушкой, наградив лишь дурацким именем.

Я на всю жизнь запомнила свою первую встречу с Михаилом Курдой, хоть и была совсем ещё маленькой девочкой.

Мы с бабушкой тогда пошли на болота за клюквой. Ничего не предвещало беды: обычный августовский день, я — пятилетняя девчонка в косыночке и платьице, которое мне сшила всё та же бабушка.

Мы уже углубились на болота, как раз вышли на небольшую полянку, как вдруг умолкли все птицы. У меня появилось жгучее ощущение, что на меня кто-то смотрит. Я была слишком маленькая, чтобы испугаться по-настоящему, а вот бабушка побледнела. Что-то причитая под нос, она бросилась на колени и начала чертить веткой кривой круг, куда толкнула меня.

— Быстро, снимай всё и надевай наизнанку, — резко бросила она.

— Даже сапожки? — Я захныкала, но послушалась.

Я достаточно резво справилась с задачей, даже платочек надела наизнанку. А вот бабушка продолжала что-то чертить на земле рядом со мной, всё больше нервничая.

А потом она остановилась и начала смотреть мне за спину. Я тоже туда посмотрела, только ничего не увидела, но мне стало очень страшно.

— Динэра, милая моя, — по щекам бабушки катились слёзы, — не уходи из этого круга никуда, что бы ты не услышала. Тебя найдут.

— Когда мы пойдём домой? — Я тоже плакала.

— Утром ты вернёшься домой, только никуда не уходи из этого круга, пока за тобой не придут, и никогда не рассказывай никому, особенно соседям. Поклянись.

— Я клянусь, что никому не расскажу, — прокричала сквозь слёзы, не понимая, что происходит.

Резко стемнело, стало как ночью, хотя мы вышли на рассвете. Я не успела заметить, куда делась бабушка, я её больше не видела, лишь слышала, как она звала меня. Только голос был злой, он мне не нравился.

От страха я почти пошла на голос, но потом вспомнила её наставления, и просто свернулась калачиком внутри круга.

Вряд ли я пролежала так долго, хотя тогда казалось, что провела так целую вечность.

От слёз и страха, начала засыпать, но меня подхватили чьи-то руки и прижали к груди, приговаривая, что всё будет хорошо.

Я открыла глаза, было уже светло, вновь слышалось пение птиц и скрип высоких деревьев.

— Скоро доберемся до деревни, — проговорил мужчина, крепко прижимая к себе, — не смотри туда.

Я резко зажмурилась, но вид моей бабушки, повешенной на дереве, остался внутри меня навсегда.

Тогда мне мужчина показался очень взрослым, хотя ему было лишь двадцать с лишним лет.

В дом бабушки я так и не вернулась, там никого не осталось. Даже хозяйства не было. Тогда всё отдавали.

Михаил Курда просто забрал меня в свой дом.

Как-то зимним вечером уже спустя два года я спросила его, что тогда было в лесу? Вообще, я спрашивала и до этого, но мне отвечали, что мне просто приснился плохой сон, а на вопросы, где бабушка, они отвечали просто: «Потерялась».

— Она договорилась с лешим, — ответил Курда.

Мы сидели возле печи, чистили картошку. Та история для меня так и осталась с запахом палёный дров и земли.

— Куда забрал? Он её вернёт?