Беги со мной (СИ)

Я окаменела. Я специально не хранила их дома, чтобы не расстраивать Пради. Это слишком жестоко. И, если бы я проглотила хоть один, он бы тоже учуял. И начал бы бояться меня.

К сожалению, в истории были жестокие ведьмы, которые убивали своих же фамильяров ради высвобождающейся силы. Мы оба знали, что я не такая, что я за Пради жизнь отдам, но его природный страх на уровне инстинктов был понятен. А сейчас он согласился, чтобы его оживший кошмар воплотился в жизнь.

— Пради, я справлюсь с красной травкой. Поверь, милый.

— Спасибо… — Прошептал фенёк, — ну-с, приступим?

Свой телефон на громкую связь ставить не решилась. Мало ли. Но всё же положила на стойку возле раковины.

Завязала волосы в пучок, чтобы не сильно пропахли, и подожгла вонючую самокрутку. Зажимая её между зубов, щурясь от едкого дыма, опустила руки в бегущую ледяную воду, нащупала связывающую нас с Пради нерушимую нить и начала вливать туда свою Силу. Всю, которую, благодаря красной траве, удалось найти у себя в дырявых закромах.

Заклинание было направлено на то, чтобы увидеть волнующие меня события. Вообще, заглянуть в прошлое не составляет труда. Все движения, все слова, мысли, чувства — это энергия. А энергия никогда не уходит в никуда, она витает в воздухе информацией. Просто надо взять и посмотреть. Вот только загвоздка в том, что этой информации бесконечно много накопилось за тысячи лет. Если взглянуть сразу на всё — поедет крыша. Вот для этого и нужен ритуал, который направляет взгляд. И сам предмет, а именно тот злосчастный договор, которого касались мы оба с Лучиновичем.

Я видела, как подписывала его, но не тогда, когда пряталась дома, а чуть раньше. Его мне притащила глупая секретарша. А ещё ранее эти бумаги подписывались незнакомым мне человеком, с рыхлым лицом, а Лучинович просто стоял рядом, держа в руках лист с разными вариантами его подписей.

Возвращалась я уже в полной боевой готовности. Чуть не села мимо стула из-за долбанной травы, но всё же выдавила улыбку своим собеседникам.

Лучинович, почувствовав свою близкую победу, поднял тост «за прекрасную даму». Я радостно отсалютовала в ответ чуть трясущейся рукой, под вопросительный взгляд Вадима.

— И за успешную сделку, — Ермак напрягся, услышав мои слова, — в двадцать процентов!

— Что? — Лучинович, хохотнув, поставил свой бокал на стол, — вы, видимо, невнимательно прочли договор. Пять процентов, Диана.

Да я его вовсе не читала. Надеюсь, хоть с двадцатью процентами угадала.

— Ох, что вы! Мы просто составим новый, подпишем оба в присутствии адвокатов от обеих сторон, а потом отправим на графологическую экспертизу, — копируя ледяной тон Ермака припечатала гада, — какой победит — тот и будет признан действительным.

Лучинович едва заметно дёрнулся. Он тут же вцепился в меня тяжёлым взглядом, будто впервые увидел.

Я успела заметить, как уголки губ Вадима дёрнулись в едва заметной усмешке, а серые глаза потемнели в охотничьем азарте.

— Десять процентов, — пошёл торг.

— Двадцать, — отрезал Ермак.

— Мы можем и не согласиться на такую сделку. У нас есть и другие предложения.

— Вы могли бы не согласиться, — Вадим откинулся на спинку, — но подлог документа, о котором вам известно — это уже уголовное преступление. Так что завтра ожидаем вашу команду и лично вас. Готовьте бумаги на двадцать процентов.

— Ермак, давай договоримся, — опьянённая своей победой, счастливо улыбалась сумеречному небу, когда мы уже шли к его машине, — когда ты будешь рассказывать всем о моём шикарном выступлении против этого болвана, говори всем, что я была в более шикарном платье, чем это.

— Не ожидал, если честно, хотя подозревал, что с этой сделкой что-то не так, но мне бы и в голову не пришло, что именно — он облокотился на капот, с улыбкой скрестив руки на груди, — это платье тоже сойдёт. И так чересчур облегает.

Я уже открыла рот от удивления, где он что смог рассмотреть? Как Вадим вновь ошарашил меня:

— Садитесь, Диана, поедем ко мне.

Глава 20

А вот и то, чего я подсознательно боялась. Не ожидала, что для этого придётся ехать к нему домой.

— Зачем к тебе? — спросила после продолжительно молчания, впиваясь взглядом в пролетающий пейзаж за окном.

В ответ гробовое молчание. Не надо было садиться в машину. Но крылья радости своей победы на чужом поле меня сами принесли. Хотя, ладно, я не малолетняя трусиха, чтобы оттягивать момент истины.

В любом случае, раньше от Вадима ко мне исходило лишь враждебное раздражение, а сейчас — просто раздражение. Тоже своеобразная победа, и для меня она была важна.

Сегодня, когда он в попытке остановить моё вмешательство положил свою руку на моё колено, проняло, как юную девицу. Я еле сдержалась, чтобы не выдать внешне сладкую негу удовольствия, когда он едва заметно погладил коленку, убирая руку. Думаю, он даже не осознал своего движения. Пора признать: сам того не зная, Ермак пробрался мне под кожу.

Остаток дороги мы провели в молчании. Язвить, провоцировать не хотелось. Было весьма уютно молчать с ним.