Беглая книга

– … Надо было только найти этот холм, один из тех, которые есть здесь, у нас. И мы ездили, искали. Я много мест забраковал. Наконец вроде бы остановились на 258 километре. Там такой лес, достаточно сухой, не болотистый. И вот мы выбрали одну поляну на возвышенности. Я думал, что нашли, а оказалось, что это не тот холм. А потом нашел тот самый на соседней поляне, Вы представляете! Мы не там копали, оказывается, Я рассказал ребятам, а они не поверили. Они смеялись надо мной… и над сидами! А над сидами смеяться нельзя, Вы же понимаете! А Димка смеялся! Я тогда понял, что он ничего не понимает. И это не могло кончиться хорошо. Он вообще поверхностный человек. Сегодня ему это интересно, завтра то… Нет в нем глубины, увлеченности… я ничего не сказал – а что тут скажешь! И мы поехали домой… И вот теперь оно случилось…

– И что Дима? Дима тоже с вами поехал?! – почти закричала я в трубку. Мне удалось перебить Колбаскина. Вернее, сбить его с толку.

– Поехал? Куда?

– В Москву! В Москву он вернулся?!

– Конечно, вернулся, мы вместе из электрички выходили.

– А потом что?

– Откуда я знаю? Я домой к себе поехал, он, наверное, к себе.

– Один?

– Что – один?

– Он один домой поехал или с кем-то из друзей?

– Не знаю, я не обратил внимание. Я думал о той поляне. Там холм идеальной формы…Они там были, я это знаю…

– Михаил, ну вспомните, пожалуйста, это важно… Вы расстались на вокзале? В метро?

– В метро. Он с Машей был. Наверное, провожал ее…

– Так, стоп! – завопила я прежде, чем он снова начнет нести свою ахинею про сидов.

– Что за Маша? Откуда она? Как ее фамилия?

– Петрова. С Филфака МГУ. – неожиданно четко, чуть ли не по-военному выпалил Михаил. – на втором курсе учится.

– Как ее найти? У Вас есть ее координаты? Телефон?

– Телефон, может, где-то был… Она мне не так давно звонила… а, нет, я ее телефон не записал…

– А кто может знать ее телефон?

– Не знаю, – задумался Колбаскин. – Спросите у кого-нибудь…

– Ладно. Значит, Маша Петрова, с Филфака МГУ, второй курс, так?

– Да…

– Кто еще был в Вашей компании? Кто эту Машу знает?

– Да все были, мы все поехали. И они все надо мной смеялись из-за этой поляны…

– Спасибо большое, Михаил, до свидания

– А, до свидания… – кажется, мой собеседник так и не понял, зачем я звонила. И что у него спрашивала. Может, оно и к лучшему, Хоть что-то я выяснила.

Только бы не звонила Татьяна.

Итак, какая-то Маша Петрова из МГУ… Маша из МГУ… Про какую-то Машу из МГУ говорила Володькина Ириша. Так, интересно… А вдруг не совпадение? Ириша говорила, что ее Маша дружила с Димкой… Та-а-ак!

Я позвонила Володе на мобильник.

– Ой, Рита, красавица моя! Привет-привет, солнышко, извини, сейчас поговорить не смогу, попозже позвоню, договорились?

– Володь, мне…

– Лапушка моя, ну никак поговорить не могу. Чуть попозже… Целую, пока! – и отключился.

Ладно, позвонит, наверное. Итак, если это та самая Маша, то, по словам Иришки, она сейчас в Питере. С Димкой? А что, очень может быть. Татьяна его убьет за побег… Расстреляет психологически. Уничтожит морально. Да, но я-то почему так колочусь? Мне-то какое дело?Эх, лягуши, я всегда говорила, что найду, чем себя обеспокоить. Своих детей нет, так я чужих отыскиваю.

Ну вот, наконец-то что-то произошло, и я расстроилась. Вообще как-то мне пришла в голову такая мысль: мы, жители крупных городов живем в идеальных, практически тепличных условиях. У нас достаточно пищи, мы живем в отапливаемых домах, нам не угрожает ни голод (слава тебе Господи!), ни непогода, на нас не охотятся хищники. То есть для физического удобства и безопасности у нас есть все, что надо. Теоретически все мы можем производить на свет жизнеспособное потомство и все у нас есть, чтобы жить и этой жизни радоваться. Но зачем-то мы придумываем массу психологических сложностей, нагромождаем одну на другую общественные условности, влезаем в какие-то нелепые конфликты, портим жизнь и себе и другим… И пока не испортим, не успокоимся… Вот вы, перепончатые, живете себе и радуетесь, корм я вам купила, вода у вас чистая, живете и не переживаете попусту. Мне бы так. Или я не права?

– 16-

Сашка исчез в темном коридоре.

– Может, тебе лампочку подарить? – спросил Паша – ты когда-нибудь себе там шею свернешь.

– Одной лампочкой дела не исправишь, – донеслось из темноты, – Там с проводкой что-то… все гнилое… Надо будет покопаться, руки не доходят.

Из темноты какое-то время доносились шорохи, и Паша усмехнулся. Странно усмехнулся, и тихо сказал "Ну-ну…" Сашка вышел из коридора с ворохом каких-то картонных папок неопределенного цвета.

– Только очень осторожно, – попросил он и добавил, обернувшись к москвичам: – Они очень хрупкие, поэтому пожалуйста, не трогайте их, а?

– Нормальные они у тебя, – сказал Паша, по-хозяйски развязывая тесьму на папке – Хранились в хороших условиях. На антресолях у тебя лучше, чем в любом хранилище. – и покосился на Сашку.

Тот никак не отреагировал на слово "антресоли".