Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Девушка с видимым наслаждением втянула носом воздух, но тут же надсадно закашлялась, схватилась за грудь и согнулась пополам. Появившаяся следом Ситри поддержала подругу за плечи и что-то шепнула. Следом за ними вывалились Ролан с Вуди, оба грязные, как свиньи, а Ролан еще и злой, почти как всегда. А вот последними двое спасателей вынесли накрытые курткой носилки. Кисть с коркой засохшей грязи безжизненно свисала вниз.

Берт вцепился в Германа, будто забыв, что боялся причинить боль.

Герман пытался нащупать эмоции человека на носилках, но… их просто не было.

– Он без сознания? – Берт сильнее стиснул пальцы на локте друга. – Как Рене, да?

Герман покачал головой:

– Прости. Он мертв.

– Его звали Свен. – Двое парней из команды Германа подошли к ним. – Мы не особо отличились на практике, но хотя бы живы, а он…

Медики обступили Стефанию, но она яростно отмахивалась от помощи. Ребра ныли, и все же она уже поняла, что перелома не было. Трещина, не больше. От такого не умирают, по крайней мере не сразу.

– Прочь! – Она вырвалась и проковыляла к скамейке. Внутри ее ощущалась зияющая пустота – Герман почувствовал ее и ужаснулся, слишком глубокими, слишком тяжелыми были эти чувства.

– B"olvun! – смачно выругалась Стефания излюбленным словечком Ситри. Облегчения это, похоже, не принесло. – B"olvun, b"olvun, b"olvun!

– Стефания? – Берт заслонил собой свет и, наклонившись, протянул руку. – У тебя лицо в крови.

Она отшатнулась, избегая прикосновения.

– Чего тебе надо? – прошипела она. – Убирайся.

– Но, Фанни…

– Какая, к демонам, Фанни?! – Она вскочила, едва не задохнувшись от боли, но не дернула ни мускулом. – Ты, бесхребетный червяк! Лучше поплачь на плече у своего самоуверенного дружка! Видеть вас всех не желаю!

Она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

Альберт потер щеку, грустно улыбнулся и потрепал Стефанию по голове. От такого обращения она даже растерялась. Герман, наблюдавший сцену со стороны, тоже растерялся. И тут Стефания заплакала.

– Разойдитесь!

К скамейке подошли сотрудники лазарета и забрали девушку в медицинское крыло. Стефания больше не сопротивлялась.

Урок 9 Тот, кто прав, чаще всего и объявляется виновным

Измученные курсанты полагали, что теперь им дадут заслуженный отдых, но как бы не так! Спустя несколько часов, после всех необходимых проверок и медицинских процедур явился сам куратор практики, Дамиан Эрно. Он критическим взглядом окинул грязную, потную, местами окровавленную толпу, скривился и негромко выдал:

– В помывочную. Всех. Срочно.

Берт, как обычно, ничего не понял, но заранее испытал ужас перед этим загадочным местом, а Герман устало приложил ладонь к лицу и покачал головой.

После водных процедур учебный процесс вошел в норму, и за парой лекций и одного семинара по так любимой Германом межмировой истории и геополитике наступило долгожданное свободное время. Герман спрятался ото всех в библиотеке. Местный библиотекарь, Сорамару, из восточного мира Цинь, оказался интереснейшим человеком, и Герман отдыхал, просто находясь в его молчаливом обществе.

Герман провел прекрасный вечер в тишине читального зала, а когда вернулся, попал под обстрел любопытных взглядов Рене и Альберта. К слову, Вильтрауд слишком уж к ним зачастил, неплохо бы намекнуть ему об этом. Герман так и сделал, выталкивая позднего посетителя за дверь. Стефания продолжала играть в молчанку, хотя Герман не припоминал, чем мог ее обидеть.

Так прошла ночь, а утром, еще до подъема, динамики в коридоре разразились очередным сообщением студсовета:

– Вниманию курсантов второго потока, вернувшихся с практики. Всем, кто еще способен передвигаться, через тридцать минут собраться в актовом зале № 2 для подведения итогов. Те, кто передвигаться не может, ползите. Предупреждение от студсовета – как бы вы ни справились с практикой, вы неудачники.

Герман отставил утюг и вздохнул. Тупые шуточки неизвестных юмористов из студсовета совершенно не казались ему смешными. К тому же он специально встал пораньше, привести китель в порядок, и вот снова приходится спешить.

– За что-о-о?! – возопил Берт из-под одеяла.

– Заткнись! – шикнула на него Стефания. Кажется, этой ночью она вообще не сомкнула глаз, Герман слышал, как она тихо вздыхала и вроде бы даже плакала. Спустила ноги с койки и яростно взъерошила длинные спутанные волосы. – Найду этих придурков, пришибу.

И только Ситри спокойно слезла со второго яруса и, проигнорировав ширму, повернулась спиной и скинула ночную рубашку. Герман дернулся, подхватил падающий утюг и столкнулся взглядом с Альбертом. Щеки вспыхнули, и он ничего не мог с этим поделать. Должно пройти время, чтобы он привык жить с девчонками. Кто знал, что это настолько сложно?

Вот Берт вообще без капли стеснения встал, потянулся, сверкая голым торсом, взял полотенце и пошлепал умываться. А недавно в помывочной строил из себя недотрогу, вот и верь ему. Ситри ушла вслед за ним, и Герман остался со Стефанией наедине.

Девушка скрылась за ширмой.