Беглая (СИ)

Он усмехнулся, и в этой усмешке сквозил, скорее, азарт, чем гнев. Казалось, все это развлекало его. По крайней мере, пока. Пока ему не надоело, или пока я не переступила какую-то черту. Он даже отпустил мои волосы.

— Женщине распоряжаться своим телом, как попало? Разве это не признак дикости? Женщина не имеет на это право. Большинство женщин на Эйдене — шлюхи. Почему?

— Потому что для них нет на этой планете другой работы. Они выживают, как могут. Но не все шлюхи!

— А ты?

— Я не шлюха

Его пальцы потянулись к вороту моей рубашки, медленно расстегивали крючки. Я только теперь осознала, что одежда на мне была другой, чужой. Лишь длинная серая рубашка. Или платье… Я цеплялась за его руки, но это не имело смысла. Саркар распахнул полы, обнажая грудь. Припечатал обжигающую ладонь к голой коже, будто ставил клеймо. Стиснул пальцы, зажимая сосок. Ощущение было настолько острым, что я дернулась. Чувствовала, как вспыхнули щеки, кровь ударила в виски.

— Не надо, прошу!

Он проигнорировал мои слова. Мял грудь, слегка царапал навершие полированным ногтем. И меня лихорадило, потягивало между ног. Я глохла от накатывающей паники.

— Кому ты отдавала это тело?

Во рту пересохло, вздох застрял в горле. Он еще ничего не сделал, но никогда в жизни я не чувствовала такого стыда, такого… я не могла подобрать нужное слово. Исчезнуть, раствориться, умереть, но не видеть перед собой это чудовище. Лучше пройти голой по улицам Эйдена, чем оказаться в руках Саркара. Мне казалось, что я тону, погружаюсь на самое дно.

Он распахнул рубашку до конца, ладонь соскользнула на живот, коснулась внутренней стороны бедра, задержалась на колене. Вдруг он тряхнул меня:

— Сколько их было?

Я снова дернулась, пытаясь отползти, но он удержал за ногу и снова намотал волосы на кулак. Прошипел прямо в лицо:

— Сколько членов в тебе побывало?

Я с трудом сглотнула, попыталась улыбнуться:

— Много! Половина Эйдена!

По его лицу прокатила грозовая волна, глаза сверкнули и, как мне показалось, даже потемнели от гнева. И в них еще ярче стали заметны лихорадочные блуждающие вспышки. Он отстранился, и мне на мгновение показалось, что оставит меня в покое. Но Саркар поднес к губам правую руку, демонстративно облизал средний палец. Я поняла, что он хочет сделать, вновь попыталась отползти, закрыться, но он лишь сильнее дернул за волосы. Рука нырнула в пах, и я почувствовала, как в меня входит палец. Медленно и туго.

Губы асторца дрогнули:

— Здесь не было половины Эйдена. — Он несколько раз мягко толкнулся пальцем, глядя в мое лицо. — Не было и четверти… Ты солгала мне.

Я хотела умереть. Здесь и сейчас. Меня колотило, едва уловимое движение во мне отзывалось в теле мощной волной, достигало самых корней волос. Я невольно облизала губы, лихорадочно осматривалась, будто искала спасение. Но не находила.

Саркар наклонился, втянул воздух у моего виска:

— Я не зря ждал… Это мое. Ты хочешь меня, дикарка, потому что ты предназначена мне. И только мне. Даже если не понимаешь этого. Но ты поймешь — и это понимание будет крепче любых цепей. Крепче преданности Тени. Ты мокрая… и будешь мокрой всегда, когда я этого пожелаю.

Толчки стали резче. Другим пальцем он нащупал чувствительную точку, надавил, сделав несколько круговых движений, и меня выгнуло. Я запрокинула голову, жадно глотая воздух, сжимала кулаки и кусала губы, чтобы не застонать. Его слова я слышала словно через тягучий фильтр. Они стелились по телу, они заполнили разум. Я будто переставала быть собой. А от виска к виску точно пружинил легкий маленький шарик, издававший один единственный звук: «Нет!»

Нет! Нет!

Не понимаю, что он делал со мной. Как именно. Но его слова были невыносимы. Я сцепила зубы, собрала последние силы и дернулась так яростно, что он не успел удержать. Отползала, запахивая рубашку:

— Нет! Нет!

Он настиг меня в два счета. Навалился всем телом, и я отчетливо чувствовала налившийся бугор.

— Нет!

Он прижал к полу мои запястья, сверкнул зубами:

— У дикарей такие игры?

Я молчала, лишь нервно сглатывала, глядя в искристые глаза. Саркар склонился к моим губам, провел языком, принуждая разомкнуть. Перед глазами чернело от необъяснимого чувства. Как бы он не воздействовал на меня — такого не должно быть. Не будет! Я приоткрыла рот и, что есть силы, сжала зубы.

Саркар замер на мгновение, отстранился. Провел по своим губам ладонью и посмотрел на пальцы. Они были красными от крови.

Я ждала удара, надеялась, он отрезвит. Почти хотела его. Но удара не последовало. Асторец схватил меня за шею, склонился к самому лицу и прерывисто дышал. Я поняла, что другой рукой он расстегивал штаны. Глупая борьба и закономерный исход…

Вдруг судно тряхнуло. Лампы по периметру помещения погасли, и я уловила отголоски знакомых ощущений. Легкие, но навязчивые. Кажется, я испытывала что-то похожее, когда мы с папой прыгали в пространственные врата.

Вновь острый щелчок двери, и я услышала где-то вдалеке мужской голос: