Беглец

Свалив его в промоину, Пётр рухнул сверху, набрасывая поверх металлизированную накидку. Благословенный склад… в который раз ты мне помогаешь!

– В чём дело?!

Язык прорезался?

– Лежи, бля… молчи уж, умник!

Затихли разрывы, сейчас самое время… Он почти физически ощущал, как медленно ползёт над лесом темно-серый беспилотник, шарят по кустам и зарослям чуткие щупальца тепловизора. Это во время артобстрела они видят плохо – мешает бушующий на земле огонь. А вот после… разве что кроны деревьев над головой да теплоизолирующая накидка могут обмануть чуткое око прибора.

Могут.

А может так статься, что уже через пару минут снова закурлыкает в воздухе летящая смерть – и тогда всё. Отсюда уже быстро не убежать, склоны овражка сырые и скользкие, течет внизу ручеек – он тому виной. По таким быстро не залезть, это вниз лететь нормально, а вот назад…

Да, с точки зрения того, кто там смотрит в монитор, здесь крайне невыгодная позиция. Ручей относительно холодный – значит, на его фоне ярко будет выделяться любой живой объект. Не должен сюда никто залезть – это же нелогично! Но накидка рассеивает тепло, и не очень четко виден прибору объект, это тепло излучающий. Да и не в самом ручье, слава Богу, лежим – здесь сухо, а стало быть, и земля не столь холодна. Не пропитана она водой. И разница в изменении фона понятна – тут ручей, а здесь уже обычный лес. Да и листья – они тоже свою роль сыграть могут.

Минута…

Полчаса…

Ближний радиус он уже облетел, на второй круг пойдёт или как? Ему, черту пластиковому, всё равно – день или ночь. Но за пультом сидит человек, и у того есть определённый алгоритм действий.

Высылать сюда группу?

Несомненно, но не на ночь же глядя. Поднимать вертолет не станут… слишком незначительная цель. А посылать машину… это через минные-то поля? Ночью не пошлют. Только с рассветом.

Значит, продолжит дежурство БПЛА. А как долго? Взгляд на часы – двадцать сорок три. По логике вещей, смена у оператора – четыре часа. Две посадки беспилотника для смены питания, стало быть, чистого времени в воздухе у него часа полтора или чуть больше. Пока до места долетит, пока сядет, заменят батареи… Нет, скорее всего, даже меньше… Впрочем, это, смотря как далеко ему лететь. Но в любом случае, к смене БПЛА будет на старте, должен его принять новый оператор. Осмотреть, принять дежурство, записи в журнале сделать – ещё минут десять. А потом скользнёт почти бесшумно в воздух летающий шпион…

Три минуты ждём – для гарантии.

А потом…

Если пробежим пару километров быстро и не подорвёмся – будем жить. Может быть, будем…

Рухнув на землю, Пётр был уже готов выплюнуть наружу горящие легкие. Ноги совершенно не шли (сказалась дневная работенка). Да и попутчик… тоже хорош!

Пристрелить бы его – так нельзя! Ещё один покойник, но погибший от пули, не от осколка, – не комильфо, тут все разом на ноги встанут. Да и заказчику кто работу предъявлять будет?

Кое-как закрепив на ветвях плащ-накидку, он устало опустился на землю, мотнув головою Роману.

– Садись уж… только из-под накидки не вылазь.

Охлопал карманы – сигареты все. Легла пылью на траву их начинка, надо будет из рюкзака новые доставать. Недовольно фыркает в кустах пёс, неприятен ему запах табачный. Извини родной, но ведь, кроме тебя, тут и другие псы могут быть. И это действительно псы… злые и мощные. Загнать и разорвать – вот цель их жизни.

Открыв банку мясных консервов, вывернул содержимое на землю и собакину усталому кивнул – твоё!

Анчар поел, благодарно ткнулся носом в плечо.

– Хороший ты мой! – потрепал его по холке.

Пес осторожно отодвинулся – силен табачный запах от руки. Прости…

Ещё одна банка – это уже людям.

– Роман! Жри, давай!

Тот ел плохо, еда, надо полагать, в горле комом стояла.

– Надо назад…

– Чего? – аж поперхнулся Беглец.

– Там же Дима!

– А-а-а… да помер он, должно быть… или ты к нему спешишь присоединиться? Так вон березка стоит, там и сучок есть подходящий. Веревку дам. Зачем же так далеко топать-то?

Роман невидяще на него посмотрел.

– Как вы можете?!

– Шалаш – чья идея?

– Моя…

– Вот ведь блин! Не того я с собою потащил!

– Да вы хоть сказать-то можете?! Что такого мы сделали неправильно? Да, мы не солдаты… но старались, про вас думали…

– Про себя вы думали – мокнуть не хотели больше. Мне-то и так хорошо. А про то, что ваше сооружение с воздуха заметят, – догадаться было невозможно?

– Но ведь нас не должны были обстреливать!

– С бугра и свечки? Это ещё почему?

– Машины обещали пропустить!

– Машины – а не людей, которые строят шалаши! Шалаш – значит, надолго люди обосновались, есть у них тут свой интерес!

А в голове уже роились всевозможные догадки.