Беглец

В операторской - стандартном зале с управляющим биокомплексом - ничего не прояснилось. Разработчики охранной сигнализации, спешно вызванные главным, дружно били себя в грудь, твердили, что у них все - как часы. Представитель объединения компьютерной техники вообще не понимал, чего от него хотят. В зале стоял "Меркурий", серийная, давно отлаженная модель, надежная, как трактор. Тем не менее факт оставался фактом: сверхнадежная аппаратура в нужный момент не сработала. Одно из двух - либо неисправность, что практически исключалось специалистами, либо сигнализацию отключили сознательно. Но для этого, как выяснил Шевцов, надо было проникнуть к главному пульту. Доступ больным туда исключался: дверь блокировалась, открывалась только перед теми сотрудниками, личные коды которых имелись в памяти машины. Впрочем, практически это означало весь персонал. Каждый из них в принципе мог нейтрализовать сигнализацию. Другой вопрос - зачем?

Ближе к обеду, пока больные были в столовой, прошли в корпус номер шесть, где жил Соколовский.

В уютной одноместной палате царил разгром. Кровать растерзана, смятые простыни на полу. Повсюду разбросаны рваные, скомканные листы бумаги, какие-то осколки.

- Так - каждый день! - сказал Калинкин. - Мы тут ничего не трогали.

- Это хорошо, - рассеянно отозвался Шевцов. Подобрал клочок бумаги. Обе стороны густо исчерканы дикими значками, ломаными кривыми, спиралями... Полнейший хаос, ничего не разобрать.

- Его основная продукция, - вздохнул Калинкин. - Только этим и занимается. Пишет, черкает, рвет. У нас в архиве целое собрание сочинений, все в том же духе - бессмыслица! А выбрасывать рука не поднимается.

- Расскажите о нем, пожалуйста, Геннадий, - попросил Шевцов. - Самое важное. С анкетой я познакомлюсь позже.

Калинкин смахнул с кресла бумаги, сел.

- Понимаете, Соколовский в прошлом - гений-универсал. Математик, физик, кибернетик... За ним довольно крупные открытия, причем в разных областях. Последние годы работал на износ: бодрамины, препарат "антисон", в общем - по двадцать четыре часа в сутки, В довершение стал экспериментировать на собственных мозгах. Соорудил хитроумный аппаратик для биостимуляции. Я видел: мощность чудовищная, таким пытать разве что!.. В результате психический срыв. Попал к нам...

- Его кто-нибудь навещает? - поинтересовался Шевцов.

- Нет, - потряс головой Калинкин. - Это небезопасно. Он может часами сидеть столб столбом: глухой, слепой, немой. Вдруг взрыв! Бросается к бумаге, исписывает горы, рвет, рычит, клочья летят! Темп - бешеный. Тут лучше под руку не попадаться...

- Понятно-о... - протянул Шевцов, присел на диван, достал из пакета анкетную карточку Соколовского.

Возраст - 58 лет. Образование математическое. Работал в Пулковской обсерватории, в Атомном центре Тулузы, в Кибернетическом центре Академии наук. Затем - Дубна, Подольск, Дели... Всего - 18 мест. Последние годы математик-надомник, в столице.

- Вот что, Геннадий, - Шевцов хлопнул себя по коленям, встал. - Вы лучше всех его знали. Я должен понять: на что он способен? В крайних случаях, понимаете? От этого многое зависит,

Калинкин пожал плечами.

- Я бы тоже хотел это знать! - Он помолчал, усмехнулся. - Возможности его не ограничены. Ом еще довольно крепкий мужчина! Впрочем, вряд ли он может натворить много бед: все-таки сознание его где-то на уровне шестилетнего ребенка.

- Но сигнализация, Геннадий? - У Шевцова сузились глаза. - Я немного разбираюсь в этих вещах: человек не способен ее проскочить. Физически! Будь то ребенок или супергений!

Калинкин покачал головой, посерьезнел.

- Не знаю... В конце концов, я врач, лечу людей. Призраки, извините, не моя область... Я вам еще нужен?

- Вот мой личный код, - Шевцов протянул карточку. - Если что-то выяснится - немедленно сообщите! Договорились!

Калинкин сухо кивнул, вышел. Обиделся, решил Шевцов. Чепуха, конечно. Чтобы пойти на такое, нужны серьезные основания. Зачем это Калинкину? Кому вообще понадобилось его выпускать?

Размышляя, Шевцов собрал бумаги - все до последнего клочка. Достал плоскую коробочку анализатора, подержал над стопкой, перенес к постели. Приборчик тихо жужжал, всасывая воздух вместе с индивидуальными запахами исчезнувшего жильца.

От окна палаты до земли было метра два. Шевцов огляделся - никого! Спрыгнул. Под кустами - вдавленные в газон листки бумаги, следы каблуков. Переключив анализатор на режим поиска, Шевцов поднес его к отпечаткам. Запульсировал глазок индикатора: есть след! Давность - около шести часов. Многовато...