БЕГЛЕЦ

– А в-третьих, пропал сотрудник Института, а это вызовет вопросы, и у Птицына добавится забот, и это опять же потребует денег, для затыкания дыр, а кроме того у них нет прибора слежения, они же не сделали сами себе инъекцию, – с ехидцей заметила она, – а это значит их невозможно отследить и соответственно найти, я правильно понимаю?

– Да отследить их невозможно, но, – Фёдор сделал паузу, вновь хлебнув из стакана, и наполняя его до краев, было заметно, что эта пауза выводит Светлану из себя, а Фёдору доставляет удовольствие, он сделал еще глоток, – найти их можно. Когда техники вычислят дату и время, найти их не составит труда, просто нужно будет тихо организовать небольшую экспедицию.

– Ха, – Светлана издевательски посмотрела на Фёдора, – маленькую экспедицию, – она сказала это с таким нажимом, что он отшатнулся, – может лучше объявления по городу развесить «Мы хотим убить Германа Амсера», а если что, кто её оплатит, не ты ли?

И тут терпение Фёдора лопнуло. Он резко встал, а Светлана сразу замолчала. Он подошел к ней вплотную. Желваки ходили на его скулах. Светлана молчала, но смотрела на него с вызовом. Резким движением он повалил ее на диван, навалился сверху и впился в ее губы своими. Она не просто ответила на этот поцелуй, она ловким движением расстегнула ему ремень, и освободила от штанов.

* * *

Дверь резко распахнулась и в кабинет вошел Птицын. Светлана стояла перед зеркалом и поправляла прическу. Блудливая улыбка играла на ее губах. Фёдор встал с дивана навстречу своему другу, акционеру Института изучения времени. Илья Абрамыч кинул быстрый взгляд на обоих, нахмурился, и шагнул навстречу Фёдору.

– Есть точная дата, – сухо сказал он.

* * *

Ну надо же. Бывает же так. Нет, то что время как бы замедляется, в опасные моменты, это я слышал. Но, чтобы в голове замелькали, прочитанные когда-то, а точнее, в те времена, когда я готовился к «грядущему апокалипсису», всякие памятки «тем, кто хочет выжить в диком лесу». Такого я не ожидал.

Это было так, что сначала я подумал, ну вот и прокрутилась вся жизнь моя передо мной. Но вспоминаемая жизнь оказалось какой-то на редкость урезанной. Я увидел лишь все о том, «как победить хищника при столкновении лицом к лицу». И всё это произошло в считанные мгновения.

В момент, когда я резко повернул голову и заметил как этот матерый лесной зверюга прыгнул на меня. У меня не было возможности подумать, почему он это сделал, не возникло даже единой мысли. Я даже не успел удивиться почему он один. Всё это было потом.

В тот самый миг во мне проснулся древний охотник, но подкованный литературой 21 века, готовой помочь любому, выжить при встрече с одиноким хищником.

В тот момент я действовал на инстинктах. Которым вроде бы и взяться неоткуда. Да, я в своей жизни занимался разными, полезными для настоящего мужчины вещами. В том числе, были и боевые искусства, которые за несколько лет тренировок, позволили мне отработать некоторые движения и приемы до инстинктивных действий. Но к такой встрече в лесу, встрече с одиноким волком, я точно был не готов. Однако.

Когда он прыгнул, я выставил перед собой правую руку, поскольку именно правой стороной я разворачивался к нему. Волк был крупный. Толчок был сильный. И я начал падать, но падать не как мешок, естественно. Уж падать-то я умел.

Так случилось, что я левша. Но обе руки и обе ноги у меня развиты одинаково. Я воспользовался его силой и, с моей правой рукой в его пасти, мы свалились в ближайшие кусты. Вот только я оказался сверху.

Сложно вспомнить все действия, которые я совершил, и дать им какую-то трезвую оценку. Это ведь был не спаринг с партнером в спортзале. Это была схватка «не на жизнь, а на смерть». Как бы банально это ни звучало. Короче.

Я все-таки умудрился сделать то единственное, что могло мне помочь в данной ситуации. Мне удалось засунуть свою левую, лучшую руку ему в пасть, засунуть настолько глубоко, чтобы перекрыть ему дыхание. После этого уже я контролировал ситуацию. Да, он пытался вырваться, да он был сильным и опасным противником, он извивался и всячески пытался спастись. Но и я, оказалось, вполне еще мог за себя постоять.

Как долго я еще пролежал с рукой засунутой в его глотку, после его агонии, я не помню.

Помню, что руку вытаскивать было больно и сложно.

Помню как пнул его ногой со злостью.

Как продирался обратно сквозь ельник. Как упал в изнеможении рядом с Ингой.

Потом провал.

А потом увидел рядом ее лицо и испугался.

ГЛАВА 5. ПРОСВЕТЛЕНИЕ.

Подпрыгнуть я не мог, но немного откатился, увидев лицо Инги так близко около своего. У Инги вытянулось лицо, но она совладала с собой.

– Ты чего? – она не делала резких движений, боясь меня спугнуть, и вдруг её взгляд упал на мою руку, – что с твоей рукой, – все ее нелепые страхи насчет меня, тут же улетучились, и она кинулась ко мне, как фронтовая медсестра.

– Бандитская пуля, – вяло пошутил я, вспомнив старый фильм, но Инга меня не поняла, посмотрев как на умалишенного.