Беглец и Беглянка

— Странный, — вяло шагая рядом, соглашается Даша. — Сонный такой. Меня даже в дрёму немного клонит…. И трава здесь высокая. И цветочков много. И листва на деревьях (которых в соседних лощинах нет совсем), крупная и яркая. Словно мы находимся не в суровых северных горах, а где-то в тёплых субтропиках, недалеко от ласкового и приветливого моря. И вообще…

— Что — вообще?

— Растения в этой лощине — очень…э-э-э, нетипичные для нашего Камчатского полуострова. Жимолость круглолистная. Акация жёлтая. Низкорослые амариллисы…. А это что? Быть не может…

— Что тут такого? — пожимает плечами Олег. — Ну, метровый кустик, густо-густо опушённый белыми длинными волосками. Бывает.

— Ничего ты, Красава, не понимаешь. Мужлан грубый и неотёсанный, короче говоря. Это растение — верх эстетики. А длинные волосинки — словно бы из молочно-белого хрусталя сделанные…. Впрочем, дело совсем и не в моих эстетических пристрастиях.

— В чём же тогда?

— Перед нами — «Горькуша Ревякиной», — торжественно, с гордостью в голосе, объявляет девушка. — Самое-самое редкое растение Алтая. «Тон ээзи», если на тубаларском языке…. Понимаешь?

— Извини, но ничего не понимаю.

— Я только что совершила великое ботаническое открытие. То бишь, обнаружила самое редкое растение Алтайского края — на Камчатке. Неслыханное, честно говоря, дело. И, опять же, невероятная удача…. Жаль только, что видеокамеры у нас нет. И даже фотоаппарат отсутствует. Ничего, обязательно захвачу в следующий раз и всё-всё тщательно задокументирую. По всем правилам…

— Поздравляю, боевая подруга, — улыбается Олег. — Рад за тебя, и всё такое прочее…. А ты уверена? Ну, что это именно тот редкий алтайский кустик-цветок?

— Обижаешь, начальник. Я же раньше, в прежней мирной жизни, хотела ботаником стать. Книжки, учебники и монографии профильные читала. Регулярно принимала участие в ботанических олимпиадах, и даже всякие красивые дипломы-грамоты многократно получала…. Может, потом ещё и стану. В том смысле, что ботаником. Когда пару важных дел слажу, и всё утрясётся…. И ещё одно. Алтайские местные жители утверждают, что найти Горькушу Ревякиной — редкостная удача.

— И в чём тут дело?

— Существует древняя-древняя тубаларская легенда, — чуть заметно смущается Даша. — Мол, если кто-то из беззаботных путников — совершенно случайно — встретится в диких горах с Тон ээзи, то…. То обязательно сбудется — в скором времени — его самое-самое сокровенное желание. Вот, как-то так…

— Только одно желание?

— Да, только одно…. Загадывай, Красава, быстрей.

— А ты?

— Я уже.

— И я загадал…

— Гы-гы-гы, — хрипло смеётся Михась. — Ну, ребятишки, вы и даёте, на. Тут такое творится: трупы, гранаты, сожжённые вертолёты и погони. А они, на, в игрушки любовные играются. Тили-тили тесто, жених и невеста…. Скоро, небось, и целоваться начнёте. Взасос, на. И без всяких цветочков…

— Захотим и начнём, — беззлобно усмехается Олег. — И тебя, чернозубого ухаря, не спросим.

— Конечно, не спросим, — Дарья подходит к «хрустальному» кустику вплотную, присаживается на корточки, внимательно присматривается к чему-то, а через полторы минуты расстроенно сообщает: — Это, конечно, «горькуша». Только совсем не «Ревякиной». Тычинки цветков чуть другие. И форма листьев…. Накрылось моё великое открытие медным тазиком. Жаль. Да и с исполнением загаданного желания — проблемы…

— Подожди, Дашут, подожди…. А эти «горькуши», вообще, встречаются на Камчатке?

— Нет, насколько я знаю.

— Чего же тогда ты, глупая, расстраиваешься? — ободряюще подмигивает Олег. — Открытие-то при тебе осталось. Мол, первая — среди ботаников всего Мира — обнаружила «Горькушу Камчатскую». Хотя, лично мне больше нравится название — «Горькуша Петровой-Митиной»…. Да и наши загаданные желания, скорее всего, сбудутся. Если та редкая «горькуша» способствует их осуществлению, то почему же эта — не менее редкая — ведёт себя как-то по-другому? Диалектика. Не переживай….

— Вау-у-у! — заразительно зевает Миня. — Всё это, подельники, очень мило и интересно, на. Спора нет. Открытия, на, всякие. Причём, мирового значения…. Только спать очень хочется. Как бы ни уснуть навсегда, на. Уходить надо. Непростое это место. Слышал я, на, про него. От бабушки по ительменской линии. В стойбище, на.

— И что за место? Если конкретно?

— Древнее капище, на. Не ительменское. Какого-то совсем другого народа. Уже, на, вымершего…. Вон, видите, круг выложен из светлых камней? А из него высокий чёрный пенёк торчит, на?