Беглец и Беглянка

— Хорошие песни. Согласен, пигалица…. А помните, как король Ричард Львиное Сердце возвращался в Англию? Нет, не через Лондон или же какой-нибудь другой крупный порт. Он тайно высадился на побережье в неприметном месте. И начал инкогнито перемещаться по стране: с людьми плотно общался, информацию собирал. Мол, какие новости и кто чем дышит. Очень правильный, а, главное, дальновидный подход. На мой частный вкус…. Вот и я решил: действовать — как тот Ричард. В Палане побывал, вопросы позадавал, с рыбаками и моряками пообщался. По тундре слегка погулял, с оленеводами и охотниками поговорил. Сейчас иду на заданную точку, куда вскоре прибудет мотодельтаплан. Это такой самолётик маленький, которого радары не засекают…. Полечу в Ключи. Воздух тамошний понюхаю. А дальше — уже на кораблике: через Козыревск, Майский и Мильково. Прибуду в Петропавловск уже в полной, так сказать, боевой готовности. Как бы так оно, с хитринкой средневековой…. Ваша очередь, мальчики-девочки, слово держать. «Ответка» — дело святое. Слушаю.

Первой делится — своей печальной жизненной историей — Даша. За ней — Олег. А после этого они, дополняя друг друга, подробно рассказывают о событиях последней недели.

Влас слушает, молча, не задавая вопросов. Только изредка болезненно морщится и удивлённо качает головой. А потом, когда беглецы замолкают, закуривает сигарету и произносит:

— Жалко Ворона. Хороший был шаман, мудрый. Общался я с ним несколько раз. И к советам его прислушивался. Пусть Светлая Небесная Тень позаботится о нём…. По Бугаю. За ним много гнилых «косяков» и «мутняков» числится. Разберусь — со временем…. По вам. Могу остановить охоту. Но не прямо сейчас.

— А когда? — с надеждой в голосе спрашивает Олег. — Когда, дядя Влас?

— Через неделю, не раньше. Пока доберусь до Петропавловска. Пока с нужными людьми перебазарю…. И с собой вас не прихватить. Мотодельтаплан, он на двух человек рассчитан: на пилота и пассажира…. У вас найдётся ручка и бумага?

— Да, имеется. У меня в рюкзаке.

— Хватаем оружие, сумку и рыбу. Идём в лагерь. Заодно и пообедаем. А потом я Назарову «маляву» чиркану. Чисто для подстраховки…. Да, я Сергея знаю. Он меня в Палане и встречал.

— Вы идите, — хлюпает носом Дарья. — Я догоню. С Мухтаром попрощаюсь и догоню…

Прошло два с половиной часа. Обед (уха и жареная чавыча — рыбный день), завершён. Письмо Назарову написано. Разговоры переговорены.

— Спасибо, мальчики-девочки, всё было очень вкусно, — благодарит Влас. — Ох, и хорошо…

— Я и лучше могу, — смущается Олег. — Когда, к примеру, все нужные специи имеются под рукой.

— Да я не о хавке, Красава…. Хорошо — на Родину вернуться. Я же здешний, в Мильково родился…. Воздух родной, уха камчатская. Птички какие-то о чём-то чирикают.

— Это овсянки, — подсказывает Даша.

— Неужели — овсянки?

— Они самые. Достаточно распространённые птицы на Камчатском полуострове…. А что?

— Ничего. Просто песенка одна есть. Про овсянок.

— Может, споёте?

— Для такой славной барышни — с превеликим удовольствием, — улыбается Влас. — Слушай, девица-красавица:

Мир жесток. И непонятен.
А глаза так часто лгут.
Этот вечер мне — приятен.
И приятен — мой маршрут.

А глаза, что часто лгали.

В невозвратности — теперь.
В сонме — ветряной — печали.
В списке — ветряных — потерь.

А весна, уж, на подлёте.

И овсянки — вдалеке.
Ткут мне песню — об исходе.
Ткут мне песню — на заре.

У меня была — овсянка.

Улетела — без следа.
Мчаться вдаль лихие санки.
В небе — Синяя звезда.

Мы домчались, морды в мыле.

Не грусти, лошадка, в такт.
А овсянку мы забыли.
Как потерянный — пятак.

Мы забыли и растёрли.

Словно мошку — на стекле.
Дождик льёт — легко и мокро.
Так бывает — на заре.

Так олени — сытный ягель

Жадно лижут в сентябре.
Своими мокрыми губами.
На отъявленной заре.

Путь весенний — всё на санках.

Грусть всё тише и нежней.
И свистит опять — овсянка,
Без особенных затей…

И свистит опять — овсянка,

Без особенных — затей…

— Это вы сами написали?

— Ага, сам. Придумал. На «зоне». От тоски смертной…. Только не надо, Дашута, никому про это говорить.

— Почему?

— Не положено нам, «ворам в законе», такими глупостями мягкотелыми заниматься, — грустно усмехается Влас. — Мол, авторитет может подорвать…. Значит, девочка, мстить будешь Бугаю? За родителей убитых?