Беглец отовсюду

У одной из каменных стен была устроена узкая лестница, ведущая наверх. Они начали подниматься, миновали второй этаж с запертой дверью и выбрались на заваленный хламом деревянный чердак. Пол с удивлением отметил, что он возведен над круглой площадкой, обрамленной по краям самыми натуральными башенными зубцами. Некоторые из них осыпались, трех не хватало вовсе.

Его провожатый нащупал руками прямоугольный люк, сделанный в скате крыши, крякнул и распахнул его наружу. Тот с грохотом отворился. Старик вылез на крышу и оттуда позвал:

– Komm!

Пол тоже выбрался на воздух, медленно огляделся и почувствовал, что повязка у него на голове зашевелилась, а в животе возник холод самого настоящего ужаса. Вокруг них на три стороны света простирались густые леса, а на четвертой явственно виднелась приземистая горная гряда.

От города, в котором Пол прожил всю свою жизнь, ближайшие горы располагались не менее, чем в тысяче километров, а то и дальше. Он почувствовал, что у него дрожат губы и беспомощно посмотрел на старика.

– Hosh, hosh, – успокаивающе сказал тот, положил руку Полу на плечо, потрепал и добавил:

– Pol… Noi scari, hosh…

Когда они спускались вниз, доктор Хтоний позвал могучим рыком: «Шимма!» Девочка встретила их в нижней зале. Старик подвел парня к его месту у стола, усадил и приказал:

– Завари ему срочно тинман. Пусть придет в себя. Он, похоже, нездешний и не понимает, как сюда попал.

Шимма отошла к камину, над которым висел чайник, сняла его с крючка и поставила на решетку, возвышавшуюся над утренними, еще мерцающими углями очага. Ночной пришелец сидел за столом, повесив голову. Доктор принялся рыться в книжных стопках и невнятно чертыхаться.

Через десять минут парень пил свежий тинман, а старик открывал перед ним одну за одной какие-то ветхие книги и спрашивал:

– Видишь? Понимаешь что-нибудь? А это? А вот здесь?.. Хм… Так, подожди. А вот слово? Тоже нет? Нет, значит… Угу, сейчас я тогда…

Вдруг Хтоний выкатил глаза и заявил:

– Штор-о-аарокс? Айнаб яакси ниф?

Пришелец показал, что не понимает. Тогда доктор, поморщившись и потирая виски, подумал и подступился снова:

– Стурнэ Алтан тюркэ айды абалан? Алтан? – но и это не сработало.

Шимма подсказала:

– Может он из-за Красных Зубов?

Доктор попробовал пару горских наречий, потом заговорил на изгойском языке воров, потом трещал и щелкал, словно птица. Несколько минут он думал, а затем, обращаясь к парню, вдруг забулькал, как болото, но и эта нечеловеческая речь не возымела действия.

Отчаявшись, старик встал, прошелся по зале несколько раз, кусая нижнюю губу, а затем сказал, обращаясь к Шимме:

– Так! Его зовут Пол. Ни одного знакомого мне языка он не понимает. Поэтому возьми литерарий, по которому я тебя учил читать, и начинай: показывай ему предметы – руки, ноги, глаза, ножик, стул, чашку – все, что угодно, и называй вслух. А потом показывай слова и буквы. Пусть учится – он молодой, сумеет. А я пока пойду поговорю кое с кем… Проголодается – покорми. Из дома не выпускай, меч повесь на спину. Если что – руби. Но не насмерть, смотри мне!.. Хотя он вроде смирный. И трусит, похоже.

Пол слушал, как старик отдает какие-то распоряжения девчонке, а потом вдруг разобрал свое имя:

– Pol! – хозяин башни высунул язык, показал на него пальцем, затем сказал: – Tong. Disclari! – и изобразил ладонью то ли птицу, то ли крокодила. Потом ткнул пальцем в девчонку и заявил:

– Shymma disclar, tu audiri et disclar – literi, morphami! – после чего подхватил с полуразрушенного стола, похожего на верстак, наплечную суму и вышел на улицу.

4. Барыш и Приказный дом

Кузнец Викул из Тёса был страшной силы человек. Работал он один – с двух рук, молотобойцев в своей кузне не признавал. «Дохляки», – говаривал он, вспоминая, как пару раз нанимал помощников, но крупно разочаровывался.

Жил он в вдвоем с дочерью Анит. Мать ее скончалась родами семнадцать лет назад, и кузнец, любивший жену без памяти, вторично жениться не захотел.

В это утро по случаю Дня Седьмого или, как говорили в Тёсе, Ленивого Дня Викул не работал. Когда Доктор Хтоний постучал к нему в дверь и подал голос: «Викул, ты дома?», кузнец сидел за чудовищно огромным самодельным столом и завтракал половиной поросенка.

– Дома я! – лениво пробасил он, бросил обратно в миску надкушенный кусок мяса и с любопытством уставился на дверь, в которой чуть погодя появилась хорошо знакомая, худая старческая фигура.

Не дав гостю поздороваться, Викул вдруг тоненько заголосил:

– И-и-и! Что же такое с нами приключилося-то? Беды-горести наши! Напасти-пропасти! Сами мудрейшие Доктор из затвора-то вышли-и-и… Нас убогих почтили-навестили-и-и… Ой, половичок-то мыть-стирать нельзя – ведь чьи там ноженьки ступали-и-и! Ой, что будет с нами всеми, коли доктор из башни вылезли? Снадобья бросили… Книги позакрыли-и-и. Кто за нас у духов попросит? Кто демонов заговорит-и-и-т?

– Ну, ладно тебе дурака валять, Викул! – невольно улыбнувшись, сказал Хтоний Девятый, – Занят я был. Идеальный электрум делал.

– Ну?! – обычным своим басом бухнул кузнец, – Вышло?