Беглец отовсюду

— Легки на помине! — завопил тут на весь зал уже хорошо набравшийся рыжий сплавщик с остроносым лицом, — Вот и спросим щас!

Доктор и кузнец обернулись на голос и увидели, что в тратторию вошли трое высоких людей в плащах с капюшонами и прямо направились с столу сплавщиков. Один из вошедших сделал успокаивающий жест в сторону господина Бонка, и тот, подавшийся было вперед, остался стоять за прилавком.

Приказные, а это были явно они, подошли к рыжему парню и стали ему что-то негромко втолковывать. Тот наклонив голову на бок и саркастически скривив покрасневшую физиономию некоторое время слушал, а затем хлопнул ладонью по столу и визгливо закричал:

— Знать не знаю никаких барышей! И десятины вашей знать не желаю! Мы лес в Акраим гоняем? Гоняем! Королевский двор берет и нас не обижает. Оно ясно?

Один из высоких наклонился к крикуну и что-то негромко пояснил. Тот опять вскинулся:

— И чо пасека? Чо пасека? Это жены, а не моя! Вот с нее и спрашивайте!.. Ах, муж отвечает за все хозяйство? Я вот те щас поотвечаю…

Хтоний и Викул с беспокойством покосились на спорящих и увидели, как буквально секунды за три сонный сплавщик свалился с лавки навзничь, двое высоких скрутили руки визгливому хозяину пасеки и повели его к выходу, а третий приказной предостерегающе придавил к месту оставшегося сидеть мужичка, сильно нажав тому рукой на плечо.

Доктор взглянул на хозяина траттории, и тот, сделав большие глаза, значительно указал ими на спины приказных, выводящих скандалиста. Когда те вышли, третий высокий гость отпустил плечо побледневшего сплавщика, снова успокаивающе махнул господину Бонку и удалился.

Некоторое время в зале царило молчание.

— Крутенько берут… — заметил кузнец, — Ох, крутенько…

Он помолчал, помял бороду и доверительно сообщил Доктору:

— А знаешь, они и ко мне приходили. И речь, в общем, была о том, что за прошлый год я обязан представить в Приказный дом восемнадцать барышей десятины… «что следует из расчета средней выработки кузнецов-одиночек…» что-то там тра-ля-ля по королевству в год… Одобрено королем, короче.

— А ты чего?

— А я сначала прикинулся дурачком. Как же, мол, так? Закон обратной силы не имеет, то-сё… Я, мол, уже изделиями натурально отправил ко двору… А они с нажимом так: «Одобрено королем».

— И дальше что? — забеспокоился доктор.

— Выгнал я их. Прут неостывший взял — им и выгнал.

Доктор прикрыл глаза, устало потер их пальцами и глухо сказал:

— Так. Никакой мены оставшихся изделий. Немедля бери самое необходимое и уходите с Анит на болота. Очень быстро. Чтоб через два часа духу вашего в Тёсе не было! Я вас навещу завтра. Ты меня хорошо понял?

Викул, уже подобравшийся и поправивший тяжелый кожаный жилет, молча кивнул и встал. Преувеличенно беспечно пробасил «Хозяину — спаси Ворон за угощеньице!», а затем вышел из траттории.

Доктор Хтоний также поднялся, вежливо кивнул господину Бонку, показав лицом, что из разыгравшейся в зале сцены сделал надлежащие выводы, и удалился, лихорадочно соображая, что ему-то следует теперь предпринять.

11. Весточка

Когда старик вошел в свою Башню, на лице его отражалась спокойная решимость. Он застал детей смеющимися, причем Шимма заливалась во весь голос и хлопала ладонью по коленке. Доктор не стал вникать в причины веселья и нарочито отчетливо кашлянул. Смех прекратился мгновенно, и оба подопечных Доктора выжидающе на него уставились.

Хтоний стал коротко и быстро распоряжаться:

— Шимма, скорее всего, мы сегодня-завтра должны будем уйти из города. Срочно собирай все необходимое для короткого похода. Домой не ходи — я думаю, за твоей развалиной наблюдают. Покажи обувь…

Девочка вытянула вперед ногу, обутую в короткий мягкий сапожок.

— Сойдет. Закутаться ночью есть во что?

Шимма кивнула.

— Так… Меч. Должен быть в полном порядке и хорошо подвешен, чтобы вынуть могла молниеносно. Это понятно?

Еще один кивок.

— Далее… Найди мой меч — ты знаешь где. Закутай, чтобы было неясно, что это. Там есть один ремешок… А, ладно! Сооруди какую-никакую перевязь, чтобы я мог повесить на спину.

Теперь припасы — распредели на три заплечных мешка — Пол тоже понесет. Никаких банок-склянок. Соль, тинман — обязательно. Бери больше вяленого — мясо, рыбу. Сушеные фрукты. Крупу, орехи… Лепешки, само собой. Ну, сообразишь…

Доктор с сомнением поглядел на Пола, который слушал во все уши и, кажется, что-то понимал, хотя и морщился, выдавая этим свое затруднение.

— Теперь с ним. Объясни ему — скоро уходим. Срочно. Потому что опасно. Должен понять. Одежда, сапоги у него в порядке… Мешок подберем. Скажи, чтобы слушался меня и тебя. Вдолби — слушаться беспрекословно!

Шимма, снова кивая, тихо пообещала:

— Я объясню. Он лучше стал понимать.

Доктор наконец подошел к столу и тяжело уселся на стул с высокой спинкой, по которой с год назад побежала трещина.

— Ну, действуйте! Мне надо подумать.

Девочка с готовностью вскочила из-за стола и потащила за рукав Пола. Тот тоже встал и послушно двинулся за Шиммой.