Беглец отовсюду

Полу показалось, что они шли несколько часов. Вокруг однообразно мелькали деревья ночного леса. Воздух был приятный, даже вкусный, но на душе лежала горькая тяжесть. Пол стыдился. Там — на улице, когда Доктор тащил из Приказного дома обессилевшую дочку кузнеца, Викул дрался с серыми плащами, а с Шиммой случилось вовсе что-то страшное, он растерялся. Он не помог никому и был совершенно бесполезен. Да что там — он просто струсил.

«Но откуда взялся огонь?» — думал Пол. «Не мог же я моментально сориентироваться в таких обстоятельствах! Это вообще против законов природы…» Но самооправдания не успокаивали. Не надо было и ориентироваться, понимал он, надо было бежать к Хтонию навстречу и прикрывать его от приказных — посохом, кулаками, хоть зубами. А тот бы пока выносил из свалки Анит… Или нужно было помогать Викулу. Ведь если бы не взявшиеся из ниоткуда пламя, они бы его свалили…

«Ну а тебя бы вообще вырубили за десять секунд,» — злясь на самого себя, рассуждал Пол. «И толку?.. А зато не было бы так стыдно! Вот, что толку!..»

Со временем размеренный ритм ходьбы слегка успокоил мальчика, он отвлекся на внешний мир и тревогой услышал, что с Шиммой что-то неладно. Девочка шла рядом — упорно, хорошим походным шагом. Но она скрипела зубами и время от времени шипела, как от боли. А один раз негромко, но яростно произнесла какое-то ругательство, которого Пол не понял, но догадался, что обычно дружелюбная и смешливая Шимма вдруг сказала что-то очень злое и неприличное.

Пол попробовал тронуть ее за плечо, но девочка отдернула его и сквозь зубы проговорила:

— Я сама!

Он не стал больше приставать. А только принялся глядеть в оба, как велел Доктор, и следить, чтобы Шимма не отстала. Но ее маленькая фигура с упрямством следовала и следовала за кузнецом и Хтонием.

Сам же Викул был похож на ходячую башню. Он переставлял ноги, будто машина, смотрел прямо перед собой, а его руки окаменели в одном положении, неся Анит, которая все еще была без сознания.

Среди раненых спутников Пол чувствовал себя неприлично невредимым. Он очень хотел помочь, но знал, что сейчас ничем помочь не может. Совесть то отступала, то принималась душить с новой силой. Чувство времени совершенно исчезло, и Полу в некоторые моменты казалось, что он спит и видит однообразный и очень длинный сон.

Наконец лес поредел, путники вышли на сравнительно открытое место. Луна освещала кочковатую землю и небольшие лужицы, которые под определенным углом зрения вдруг начинали сиять чистым серебром.

Пол ощутил на лице ветерок и понял, что вокруг довольно прохладно, хоть самого себя чувствовал разгоряченным. Они шли еще довольно долго — показалось, что около часа. Шимма начала спотыкаться. Всякий раз, запнувшись, она выпрямлялась и, скрипнув зубами, снова шагала ровно и четко, как маленький солдатик.

Пол поглядывал на лицо девочки, которое стало хорошо видно в свете луны. Шимма шла, сдвинув брови и сузив глаза. На щеках были видны дорожки от слез. Пол не решался ни сказать что-либо, ни притронуться к ней. Но через некоторое время девочку начало вести влево, наконец она наткнулась на Пола, и он с готовностью подхватил ее под руку.

Шимма повесила голову, навалилась на своего спутника, но ноги по прежнему переставляла.

Минут через пять Пол позволил себе подать голос:

— Доктор, она больше не может!

— Почти пришли, — не оборачиваясь ответил старик и показал рукой куда-то вперед и вправо. Там стояла низкая, но длинная хижина, окруженная молодыми березками.

Когда все приблизились к темному строению и остановились, Шимма начала всхлипывать.

— Держи ее — еще чуть-чуть терпения, — сказал Доктор и принялся возиться с дверью. Пол в свете луны увидел, как она отворилась, и старик вошел внутрь. Сам он осторожно придерживал за плечи девочку, которую начала бить крупная дрожь. Викул со своей ношей стоял рядом — неподвижно и молча.

Из хижины послышались какие-то металлические звуки, затем легкое шипение, и дверной проем стал желтым от исходящего изнутри света.

— Сначала Шимма, — раздался голос Доктора.

Пол повел девочку в хижину.

— Сюда, — сказал старик, махнув рукой с лампой в сторону лежанки, которая была установлена вдоль одной из стен. Шимма сделала несколько неуверенных шагов и стала падать, каким-то образом вывернувшись из рук Пола. Она повалилась на лежанку лицом вниз, как подстреленная, и осталась лежать ничком.

Доктор поднял лампу над постелью:

— Сними с нее мешок и меч!

Пол, покраснев, принялся освобождать плечи девочки сначала от лямок мешка, затем от сложной перевязи, держащей ножны с мечом. Шимма тихонько скулила и явно не могла пошевелить даже пальцем. Наконец Пол выпутал ее из всех веревок и ремней, а старик вручил ему лампу.

— Держи! Ближе сюда! — Доктор аккуратно перевернул девочку на спину и ласково убрал у нее с лица голубые волосы.

— Полежи, дружок, минутку! Потерпи, пожалуйста, я сейчас…

Он ушел в темную глубь хижины, и Пол услышал, как Доктор чем-то гремит там и шуршит, что-то переставляет и двигает. Наконец он снова появился в круге света с пучком длинных лучин и еще одной лампой в руках.