Беглец-Шоу

Стена была высоченной – метров восемь или десять, не меньше. Очень напоминала Кремлевскую: такой же красный кирпич, зубчатый верх, кое-где – башни. В районе "Курски" Стена шла между Кольцом и Лялиным переулком, пересекая дворы и улицы, оставляя проходы и автомобильные проезды, перегороженные турникетами и шлагбаумами. Джон заметил, что пешеходный проход внутри двора между Яковоапостольским и Большим Казенным обслуживается автоматическим турникетом. Это было хорошо, ибо автомат не заглядывает в глаза, не смотрит последние выпуски новостей, не играет в тотализатор – он только считывает данные с "ай-ди-кард".

Джон запомнил этот переход на будущее, а пока, выпустив Джильду, он постарался незаметно покинуть этот двор.

Вернувшись на Кольцо, Джон повернул направо и направился в сторону Яузы.

23

Джон помнил, что где-то в этом районе, именно на набережной Яузы находился цех авиаремонтного завода. Когда Джон работал авиамехаником, ему приходилось тут бывать.

Цех занимал один из корпусов некогда огромного авиационного конструкторского бюро. Когда-то давно здесь придумывали и делали самолеты. Старые рабочие шепотом рассказывали, что здесь раньше производились вполне приличные самолеты, не хуже иностранных. Но от этого давно отказались, и теперь большая часть цехов приходила в запустение и упадок. Конструированием и изготовлением самолетов уже давно никто не занимался. Самолеты, двигатели, остальное оборудование – все приходило из-за границы. Джон и его товарищи должны были только ремонтировать и обслуживать.

Дойдя до моста, Джон не стал переходить на другую сторону Яузы. Не стал он также спускаться вниз, к реке. По набережной мчались автомобили, их было много, а вот пешеходов там не было совсем. Так что одинокая фигура Джона наверняка привлекла бы внимание. Джон свернул во двор огромного жилого дома, стоящего рядом с мостом и углубился в него, справедливо полагая, что в Москве нет не проходных дворов.

Мысль-то была верна, но путь, совершенно неожиданно, преградила Стена!

Как же так? Ведь стена окружает Внутренний город. Разве авиаремонтный цех может быть во Внутреннем городе? Значит, я в чем-то ошибся…

Сделав вид, что он просто ходит взад-вперед, Джон постарался вспомнить карту города, которую инструктор заставил его выучить наизусть, и понял свою ошибку.

Конечно! Я пошел не в ту сторону!

Джон вернулся на Кольцо, перешел на противоположную сторону и спустился в небольшой сквер, или парк, лежавший вдоль Яузы.

Все-таки, до чего же сложный город. Как ни учи, как ни запоминай, а все равно легко ошибиться и потерять ориентацию Инструктор в этом случае советовал поступать так. Сначала сориентироваться по сторонам света. Лучше всего, если удастся встать лицом на север. Потом представить себе карту города, затем район, или место, где находишься, и сопоставить мысленный облик карты с окружающими реалиями.

Иногда помогает.

На часах было уже без десяти минут девять. Скоро сигнал выйдет в эфир, начнется новый этап погони. За это время надо успеть дойти до цехов и в них отсидеться. Там точно никого нет.

Джон быстро шел по дорожкам пустынного сквера. Только один любитель утренних пробежек его обогнал, а больше никого и не было. Джон обходил старинный дворец, в котором располагался музей-святилище Андрея-мученика и Апостола Новой Веры, когда любитель бега вынырнул теперь уже прямо на него.

Бегун посмотрел на Джона, и выражение его лица красноречивее слов дало понять, что Джон узнан! Бегун приостановился, было видно, что его первым порывом было схватить Джона и позвать на помощь, но потом он, видимо, передумал, и решил продолжить движение, чтобы "зайти с тыла".

Справа от Джона была задняя стена дворца-музея. На эту сторону выходили окна и несколько ступенек, ведущих вниз, в подвал. Над ступеньками был козырек.

Джон дал бегуну зайти сзади, затем резко развернулся и, ударив его своим лбом прямо в набегающее лицо, оглушил, а затем свалил прямо к дверце, ведущей в подвал. У бегуна хлынула кровь из носу, но сознания он не потерял и предпринял попытку встать на ноги, опираясь спиной на зеленую дощатую дверцу. Дверца поддалась и готова была открыться внутрь, разогнув проволочку, которой была слегка примотана щеколда. Джон резко и акцентировано ударил бегуна в челюсть, дверца распахнулась, и бегун рухнул в темноту подвала.

Джон двинулся за ним, и в луче света пробившемся через открытую дверь, увидел следующую картину.

Подвал оказался необыкновенно глубоким – не менее пяти метров. Сразу за дверью была узенькая бетонная площадка без перил, направо вдоль стены с нее спускалась лестница, ведущая вниз. Внизу располагались какие-то трубы, насосы, вентили, краны и прочее хозяйство, видимо, имеющее отношение к регулированию водостоков в Яузу. Бегун рухнул спиной на вертикально торчавший штырь с резьбой. Штырь проткнул его насквозь, кровь хлестала фонтанчиками слева и справа от штыря, ибо сердце еще работало, а руки и ноги подергивались в конвульсиях.