Беглец (СИ)

Эльфы, не обращая внимания на подвешенных пленников, занимались обычными (и не совсем обычными) для воинов после битвы делами. Лесные жители шустро сновали меж грудами тел, выискивая живых. Своих раненых востроухие оттаскивали в разбитый неподалеку лазарет. Найдя подающего признаки жизни сарминхеймца альвы подзывали гаэлсэ. Имевших легкие ранения врагов лесные колдуны с помощью магии латали на месте, судя по исполненным боли воплям, стараясь причинить как можно больше страданий. После чего подлеченных варваров утаскивали на дерево лианы и вьюны.

Над смертельно ранеными противниками остроухие заклинатели принимались водить ладонями и напевать. Внимая эльфийской ворожбе, латы и кольчуги исходили ржой, одежда распадалась тленом, а плоть таяла, оседая и впитываясь в землю. Люди и дверги хрипели, захлебываясь кровью, опадали и исчезали, оставляя после себя едва взрыхленную черную почву, лишенную каких бы то ни было следов недавней сечи. Тела мертвых варваров чародеи Ииэс-Миила растворяли точно таким же образом.

Десятки гаэлсэ ползали на коленях по полю давешнего боя, совершая плавные пассы и ласково нашептывая заклинания. Сковавшая землю корка трескалась и распадалась, а на ее месте появлялся налитый муравной зеленью мох.

Павших собратьев эльфы с мрачной торжественностью относили к корням окрестных деревьев. Там над покойниками гаэлсэ проводили короткий обряд, и тела мертвых детей леса разлетались смарагдовыми не то искрами, не то светляками. После непродолжительного танца в воздухе искры-светляки медленно, словно снежинки, опускались на землю и, мигнув, гасли. В тех местах, где они исчезали, из почвы поднимались щуплые ростки будущих деревьев.

Щедро удобренный кровью лес быстро залечивал раны. На деревьях вокруг елани набухали почки, раскрываясь молодыми листьями. Черное пятно выжженной земли, точно клинки, пронзили изумрудные языки мха.

Большая часть эльфийского воинства, видно, созванная на бой со всех концов Ииэс-Миила, спешным маршем покинула ратное поле, прихватив с собой почти всех раненых. На прогалине осталось около трех сотен лесных воинов.

Зардевшееся солнце уже терялось среди густых крон, когда гаэлсэ завершили свою работу. На том месте, где накануне ночью бушевало сражение, зияло черное пятно голой земли, исподволь затягиваемое зеленым ковром.

Благодаря стараниям тщательно выискивавших раненых эльфов, количество пленных сарминхеймцев увеличилось почти до тридцати душ. Все они, опутанные лозами, висели на ветках одного дерева. Лишь Дрогг в одиночестве располагался на дубе по соседству. Среди полоняников большинство составляли дверги. Помимо Фандара на ветках дуба пребывало всего несколько людей. Орк немного удивился, столкнувшись взглядом с Рибольдом Хогаром, сейчас более походившим на заключенную в куколку личинку насекомого. Потерявший в бою кисть левой руки ярл не выказал каких-либо чувств, узрев своего бывшего трэлла. Создавалось впечатление, что гаэлсэ одурманили Рибольда каким-то унимающим боль заклятьем. Двумя ветками ниже в травяной сетке пребывал младший сын знатного ярла — Биргальм. Юнец вышел из сражения почти невредимым, если не считать громадного синяка под левым глазом, явно полученного еще в междоусобной драке альтинга.

Еще, когда эльфы трудились над устранением последствий битвы, уничтожая тела и раненых, варвары, коим пленители не удосужились, либо попросту не додумались заткнуть рты с упрямым тщанием окликали находившихся поблизости лесных обитателей, отпуская глумливые замечания и скабрезные шуточки. Надменные жители Ииэс-Миила старательно делали вид, словно сарминхеймских полонян не существует.

Три сотни ииэс-миилских воинов широким полукругом выстроились поблизости от дубов, на коих в травяных садках болтались пленники. Из рядов лесных солдат появился эльф в золотистых доспехах и высоком шлеме с нелепым козырьком. Головной убор и броню остроухого военачальника густо испещряли изумрудные узоры, изображавшие стебли, ветви и листья. Предводителя ииэс-миилского войска сопровождало несколько гаэлсэ и воинов в таких же блестящих желтизной бехтерцах, но с меньшим количеством завитков и украшений.

Одесную эльфийского вожака семенил маленький толстый человек, волочивший по земле подол слишком длинной для него рясы. Если бы Дрогг не видел собственными глазами как эльфийский воин, ухватив за волосы, задрал голову и перерезал горло ползавшему окарач среди сражающихся сарминхейскому герольду, ему бы подумалось, что конунгова глашатая обрили налысо, приладили к нижней половине лица клок медвежьего меха, и нарядили в аляповатую мантию. Орк слыхал, что гаэлсэ изредка принимают в ученики способных к магии людей. Видимо, шагавший меж эльфов человечек относился как раз к числу подмастерьев лесных жрецов.

Неспешной, исполненной достоинства и грации поступью ииэс-миилский полководец и его свита прошествовали к дереву с пленными. Дверги заулюлюкали, приветствуя новоприбывшего насмешками и откровенными оскорблениями.