Беглец. Трюкач

— Давай все забудем, что прошло, то быльем поросло, саго. Веришь или нет, твоя безопасность — не только моя личная забота, но и профессиональная необходимость. Другими словами, дублеры приходят и уходят.

Приходят и уходят, размышлял Камерон через несколько минут, когда был нежно подхвачен с платформы и перекинут ленивым кругом, пока лопасти ускоряли обороты, вознося его все выше и выше. На втором витке его руки и запястья напряглись от центробежной силы, а тело развевалось, как знамя. Дублеры приходят и уходят, говорил он себе, когда машина достигла высшей скорости, и он представил себе, что если бы сейчас им выстрелили, как камнем из крутящейся рогатки, в космос, то круг за кругом он бы бесконечно метался бессмертной мумией в фильме Готтшалка. Нет, думал он, закрывая глаза… Нет… держись крепче… Нет… силясь вздохнуть против вызывающего слезы ветра… Нет… снова открывая глаза… Нет… когда мельница начала замедлять ход с вызывающим тошноту подрагиванием… Нет… и он начал спуск к… Еще нет… и теперь на одной линии с площадкой для бампмобилей… Да… с ее абсурдными маленькими автомобильчиками… О… падая с открытым ртом, снова думая… Нет… когда высоко подпрыгнув на батуте… вот они… и сделав сальто на ветру… еще… и подпрыгивая снова… трюки… и опять, и снова… пошел!

Начальник полиции Бруссар уставился на него сверху вниз через толстобрюхую сигару, к концу которой поднес пламя спички:

— Скажи мне одну вещь… пфф… трюкач… пфф… сколько тебе лет?

— Двадцать шесть, — сказал Камерон, сидя на земле и пытаясь отдышаться.

— Двадцать шесть, — проворчал Бруссар. — Так же, как парню, которого мы ищем. Но знаешь что? В конечном счете его шансы чертовски лучше, чем твои.

— Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду? Что, черт бы тебя побрал, я могу иметь в виду? Ты ищешь смерти или что?

— Пожалуйста, — сказал оператор, качая головой, — не говорите таких вещей. Это плохая примета.

Бруссар посмотрел на да Фэ, и слегка выругался и удивленно спросил:

— Какого черта ты учишь меня, что говорить?

— Поверь, саго mio, все необходимые предосторожности соблюдены!

Бруссар выпустил клубок дыма в сторону оператора.

— Говори по-английски, когда разговариваешь со мной, — прорычал он.

Да Фэ ответил с улыбкой, которая нисколько не скрывала злорадства в его глазах,

— Конечно, — пробормотал он, — любые ваши рекомендации будут выполнены. Но если трюкач не беспокоится…

Начальник полиции с пониманием посмотрел на Камерона, продолжающего сидеть:

— Может быть, трюкачу недостает здравого смысла?

Камерон встал на ноги. Дела, видно, идут не очень хорошо, подумал он.

— Как дела с поисками? — спросил он.

Бруссар недовольно поморщился.

— Сегодня военная полиция взяла нас за горло. Кто знает, что будет завтра?

— Не кажется ли вам, что это не совсем нормально? Я имею в виду весь этот кипиш из-за какого-то парня в самоволке.

— Возможно, они хотят использовать его как пример, — сказал начальник полиции, покусывая сигару. — Хотят держать других молодых новобранцев в страхе, я думаю.

Да Фэ был сама любезность и сердечность.

— Я должен сообщить вам, что, этот парень, которого вы мне подсунули, не совсем, как бы это сказать, радеет о деле…

— Лемме знает, что будет, если он слишком зарвется, — ответил Бруссар мрачно. — Но он ведь у меня единственный свидетель.

Оператор улыбнулся Камерону.

— Вы имеете в виду, что он единственный, кто может опознать беглеца?

— Единственный, который есть у меня, — повторил начальник полиции, скрежеща зубами. — Я слышал, что у В.П. есть свой.

Камерон отчаянно размышлял, как задать вопрос, который вертелся у него на языке.

— Так вы приближаетесь, — сказал да Фэ мягко. — Круг сужается!

— В.П., — начал Камерон, не зная, что говорить дальше. — Звучит как внезапный поцелуй, — наобум добавил он.

Бруссар пожал плечами:

— За это им и платят, а?

— Но даже если они хотят показать пример, то почему именно на этом парне, когда таких сотни?

— Откуда я знаю? Но не теряй времени на сочувствие ему. Лучше подумай о том парне, который займет его место.

Камерон продолжал прикидывать, как спросить у начальника полиции, кто прислал военную полицию на его поиски. Наверное, сержант, решил он, да, это мог быть только сержант…

— Вы сказали — займет его место? — спросил он.

Бруссар затянулся сигарой и глубокомысленно кивал.

— Видите ли, неважно, что вы думаете о войне, но ежемесячная квота набора должна быть заполнена. Это закон. Так что если кто-нибудь решит улизнуть за кордон, кто-то другой должен занять его место. Простая арифметика, а?

Камерон посмотрел на заграждение, где Джордан, улыбаясь и раскланиваясь, пудрил мозги десятку молоденьких поклонниц. Бруссар прав, думал он с мрачной улыбкой, на самом деле, он не имеет понятия…

— Да, — ответил он, — не следует рисковать за счет других.

Бруссар посмотрел на него и покачал головой:

— Кроме шуток, мне надо познакомить тебя со своим страховым агентом.

— Я бы настаивал для начала на двойном возмещении убытков от несчастных случаев, — сказал Камерон.

Начальник полиции покатился со смеху и выплюнул сигару.