Беглец. Трюкач

Он сам удивился, как внезапно легко исчез. Мир с его уродливыми звуками успокоился, как будто какая-то спрятанная в панцире ошибка открылась за его спиной, зевнула и проглотила геологические пропорции. Теперь, решительно шагая, он устремился вперед через хрустящее мелколесье лавра и кустов черники, которые скоро уступили место густым причудливым зарослям сосны и дуба. Если не считать случайного ствола, почерневшего от давнего пожара, возвышающегося обуглившейся мачтой, остальные деревья были вдвое ниже него самого. Казалось, все расползается по сторонам в этой пересохшей пустыне, как будто солнечный — зной словно колпаком закрывает возможность вертикального роста.

Камерон продирался вперед, с помощью спортивной сумки прокладывая путь сквозь кустарник, высохшие нижние ветки которого ломались при малейшем прикосновении, но постепенно заслон становился толще. Поняв, что напролом не преодолеть его, он пошел в обход, припадая к земле и пробиваясь сквозь узкие улочки, открывавшиеся в лабиринте стволов. В конце концов он просто пополз по толстому ковру из иголок и упавших шишек, которыми была устлана земля. Остановившись передохнуть и взглянуть на часы, он с удивлением обнаружил, что прошло всего полчаса. Он едва видел над собой небо. За ним по иголкам тянулся длинный след его продвижения вперед, извивающийся, как серпантин. Глупо, подумал он, глупо…

Он двинулся дальше, ступая с большой осторожностью, чтобы не оставить следов. Но его новая предосторожность была утомительна. Ему стало тяжело дышать. Пот застилал глаза. Моргая, он полез в спортивную сумку, вытащил оттуда рубашку, разорвал ее пополам и повязал одну половину вокруг лба. Затем он пошел дальше, пока не вышел на поляну, где, как ему показалось, напал на стершуюся колею бывшей дороги. Идя по следам, пока они не исчезли, он подошел к куче иголок, под которыми, когда он разбросал их, оказалась гора консервных банок. Камерон дотронулся до одной носком ботинка, и она рассыпалась. Дальше лес стал гуще. Он вернулся на поляну, которая теперь показалась ему меньше, чем раньше. Остановись и подумай, сказал он себе и, глядя в небо, попытался собраться с мыслями. Но солнце над головой не подсказало ему ничего. Неужели нет надежды вырваться из этого безлюдного лабиринта? Он вспомнил вычитанное где-то, что с южной стороны ветки деревьев более длинные, и некоторое время изучал скрюченный и скособоченный кустарник, окружавший его со всех сторон. Это было бесполезно. Тщетно искать экологическую истину в этой богом, забытой дикости. Только мысль о том, что море может быть где-то неподалеку, вселяла надежду. Он углубился в чащу. Через двадцать минут, потраченных зря, он снова присел отдохнуть.

Белка, неизвестно откуда взявшаяся, напугала его до смерти. Это была рыжая белка, которая, занимаясь все утро поисками шишек, прячущихся в россыпях иголок, просто остановилась посмотреть на него. Потерялась, сказал Камерон утомленно, будет лучше, если ты поищешь себе другой дом. Белка вспрыгнула и исчезла. Через мгновение Камерон услышал, как она щелкает шишками в густых зарослях сосны. Внезапно он представил себе, как сержант замирает над его следами, широко открыв свои воспаленные глаза, и, прислушиваясь к щелканью белки, следит за каждым шорохом в лесу. Не будь смешным, сказал себе Камерон, сержант все еще в автобусе пасет свой выводок. Но он неподвижно сидел, не смея дышать, вглядываясь в окружавший его лес.

Как он мог не заметить яркий свет прямо перед собой, он не представляя. Возможно, белка напомнила о возможности преследования, разбудила его страх и отвлекла «го. Или, может быть, то, что он увидел на уровне глаз за деревьями, не было поляной, а только иллюзией. Нет, это была поляна, все в порядке, и, судя по количеству света, большая поляна. Встав на четвереньки, Камерон пополз сквозь кустарник, пока, уже выбравшись из-за деревьев, не обнаружил, что находится на краю большой впадины, вырезанной в лесу. Ложбина состояла из песка и была лишена какой-либо растительности. Ни травинки. Черная асфальтированная дорога разрезала ее пополам, и на середине этой дороги, под флагом, неподвижно повисшим на столбе в ужасающей жаре, стоял куб из стекла и бетона. Камерон не верил своим глазам. Это караульная будка, подумал он, я наткнулся на лагерь…

ГЛАВА ВТОРАЯ