Беглецы

Он включает беговую дорожку, настроив скорость так, чтобы не приходилось бежать слишком быстро и топать слишком сильно. Беговая дорожка — настоящее произведение искусства. Она снабжена экраном, позволяющим погрузиться в виртуальную реальность. Программу выбирает бегущий: можно почувствовать себя на утренней пробежке в парке или поучаствовать в Нью-Йоркском марафоне, по желанию. Даже по воде можно ходить. Когда Лев неделю назад появился в лагере, ему предписали усиленный курс занятий. В тот день в его крови обнаружили повышенный уровень содержания триглецирида. Он знает, что тесты Маи и Блэйна показали то же самое, хотя каждого взяли и отправили в лагерь по отдельности и в разные дни, так что никакой связи между ними обнаружить невозможно.

«Это либо что-то наследственное, — сказал врач, — либо ты последнее время питался слишком уж жирной пищей». Он предписал диету с пониженным содержанием жиров и комплекс физических упражнений. Но Льву отлично известно, что повышенный уровень триглецирида никак не связан с дурной наследственностью. Да и не триглецирид это вовсе, а другой химический компонент, куда менее стабильный.

В зал входит другой мальчик. У него красивые светлые волосы, почти белые, а глаза такие неправдоподобно зеленые, что без генетических манипуляций дело тут, скорее всего, не обошлось. Эти глаза уйдут по высокой цене.

— Привет, Лев, — говорит он, становясь на соседнюю дорожку. — Как дела?

— Никак. Бегаю.

Лев понимает, что этот парень пришел сюда не по собственной воле. Оставаться в одиночестве «ангелам» не рекомендуется. Его прислали сюда составить Льву компанию.

— Скоро начнется обряд зажжения свечи. Ты пойдешь?

Каждый вечер в зале зажигают свечу в честь «ангела», чей срок пребывания в лагере оканчивается на следующий день. Парень, которому предстоит пойти под нож, выступает с речью. Все аплодируют. Льву этот ритуал отвратителен.

— Я останусь здесь, — говорит он парню.

— Ты уже начал работать над речью? — спрашивает назойливый сосед. — Моя почти готова.

— Моя существует пока только в виде фрагментов, — отвечает Лев.

Шутка до парня явно не доходит. Лев выключает аппарат. Парень его нипочем не оставит, пока он в зале, а Льву совсем не хочется вести разговоры о том, какое это счастье быть избранным. Он с гораздо большим удовольствием подумал бы в одиночестве о тех, на ком нет печати Божьей, зато они достаточно удачливы и избежали, по крайней мере пока, участи оказаться в этой юдоли скорби — в лагере. Риса и Коннор, как считает Лев, до сих пор находятся на Кладбище. Он испытывает большое облегчение при мысли о том, что их жизни будут продолжаться, когда он покинет этот мир.

* * *

К стене, за которой находится обеденный зал, приделан навес. Раньше под ним стояли ящики с мусором, но теперь им никто не пользуется. Лев обнаружил это место на прошлой неделе и решил, что лучше места для тайных встреч не найти. Когда он приходит туда тем же вечером, Маи уже на месте, мечется, как тигр в клетке. Нервы у нее всегда были слабыми, а попав в лагерь, она с каждым днем становится все более неусидчивой.

— Сколько еще мы будем ждать? — спрашивает она.

— Почему ты так спешишь? — интересуется Лев. — Нужно дождаться подходящего момента.

Подошедший Блэйн вынимает из носка шесть маленьких бумажных пакетиков и распечатывает их. Внутри каждого оказывается небольшая круглая нашлепка, похожая на бактерицидный пластырь.

— Это зачем? — спрашивает Маи.

— А ты догадайся!

— Ты как маленький!

Маи, как человек вспыльчивый, легко выходит из себя, особенно когда рядом Блэйн, но сегодня дело явно не только в ее обычной нервозности.

— Да что с тобой, Маи? — спрашивает Лев.

Маи отвечает не сразу:

— Сегодня я видела девочку. Она играет на пианино на крыше Лавки мясника. Я помню ее еще по Кладбищу, мы с ней знакомы.

— Этого не может быть. Если она была на Кладбище, как она оказалась здесь? — спрашивает Блэйн.

— Я уверена, что это была она, и я думаю, здесь есть и другие ребята, с которыми мы были знакомы на Кладбище. Что, если они нас узнают?

Блэйн и Маи смотрят на Льва, словно именно он должен все объяснить. Хотя, в принципе, они правы: объяснение у него есть.

— Это, наверное, те ребята, которых отправили на работу. А они попались и оказались здесь. И все.

Маи успокаивается.

— Да, точно, — говорит она. — Наверное, так и было.

— Если же они узнают нас, — замечает Блэйн, — мы можем сказать, что с нами случилось то же самое.

— Ну, вот, — говорит Лев, — и никакой проблемы больше нет.

— Да, — соглашается Блэйн, — но давайте лучше вернемся к нашим делам. Значит, так… Предлагаю назначить операцию на послезавтра, так как в этот день я должен играть в футбол, и мне кажется, игра добром не окончится.

Сказав это, он передает Льву и Маи по две круглые нашлепки.

— А зачем нам лейкопластырь? — спрашивает Маи.

— Мне было приказано передать вам эти штучки после того, как все мы окажемся в лагере, — говорит Блэйн, помахивая одной из нашлепок, как ярким маленьким лепестком неведомого цветка. — Это не пластырь, — объясняет он, — а детонатор.

* * *