Беглецы

Гилас развел руками. Девочка с тоской вспомнила о бурдюках, оставшихся под землей.

На небе уже зажигались первые звезды, когда дети дошли до затененного пересохшего русла, ведущего на запад. Вдоль берегов выстроились кипарисы, а чуть дальше Пирра заметила одинокий тополь, стоявший, будто страж.

– Может, русло ведет к Морю, – предположила она. – Выйдем на берег, а там доберемся до лагеря.

– А по-моему, от этого русла лучше держаться подальше, – возразил Гилас. – Пойдем по тропе.

– Нам же в другую сторону.

– Если идти по звериным следам, они нас выведут к роднику.

– По каким следам? Тут ни одного зверя не осталось!

– Нет, кое-кто остался. Посмотри на землю.

– Ничего там нет, – пробурчала Пирра.

От жажды она стала раздражительной.

– Да вот же отпечатки лап! Неужели не видишь? По следам можно много чего узнать.

Гилас показал Пирре заячью тропу, потом – ряд извилистых линий, оставленных в пепле змеей. Объяснил, что змея, когда ползет, свивается в кольца, потом снова их расправляет, поэтому между следами промежутки.

– То есть следы – это что-то вроде письменности, – произнесла Пирра. – Так бы сразу и сказал.

– Что такое письменность?

– А говорил, все знаешь, – насмешливо пропела девочка. – Письменность – это такие знаки, которые обозначают разные слова.

Пирра подняла уголек и начертила на камне несколько линий.

– Вот, специально для тебя написала. Это значит «коза».

– Ну и где тут коза? Одни черточки.

– Ладно, не важно. Ты как хочешь, а я пойду посмотрю, куда ведет это русло. Спорим, к Морю!

– Делай что хочешь.

– Вот и отлично.

Она быстро зашагала прочь, только пепел из-под сандалий летел. Гилас остался и принялся разглядывать свои драгоценные следы.

Берега отбрасывали на дно русла темные тени, вдобавок поднялся ветер и поднял целое облако пепла. Казалось, оно следовало за Пиррой. Хрупкие бронзовые ветки мертвых деревьев позвякивали друг о друга. Ей стало не по себе. Девочка решила: дойдет до тополя и сразу повернет обратно.

Вдруг по груди пробежала тень. Над головой раздался шорох, напоминающий хлопанье огромных крыльев. Звездное небо пересекла темная тень.

Пирра со всех ног кинулась обратно к устью. Гилас стоял и глядел вверх. Даже в темноте бледность мальчика бросалась в глаза.

– Что это было? – шепотом спросила Пирра.

Гилас покачал головой.

– Смотрю, на земле кто-то сидит. Подошел поближе, а он взлетел. Сначала думал – стервятник.

– Кто это – стервятник?

– Большая птица, питается мертвечиной. Но эта тварь на стервятника не похожа. Летает слишком быстро.

Ни Гиласу, ни Пирре не хотелось делиться догадками. Но дальше дети пошли вместе и уже не отходили друг от друга.

Через некоторое время мальчик предостерегающе вскинул руку. Пирра притихла и услышала тихое журчание воды.

– Слава Богине, – прошептала девочка.

Они пошли на звук. Зайдя за поворот, наткнулись на целую толпу диких зверей. Лань, рысь и волк вместе рыли землю. Природных врагов объединила жажда. В небе кружили вороны. Прямо на Пирру побежал олень, обогнул ее и скрылся в темноте. И тут она сообразила, что случилось: Сотрясатель Земли засыпал ручей камнями. Звери не могли добраться до воды.

– Не двигайся, – велел Гилас.

Достал кинжал и загородил Пирру собой.

Всего в четырех шагах от них стоял огромный лев с длинной свалявшейся гривой и боевыми шрамами на носу. В глазах мелькнули отсветы звездного сияния. Лев едва ковылял. Из пасти вырывались низкие хриплые вздохи. Животное остановилось, тяжело дыша. С морды свешивались нити слюны. Он с усталым стоном рухнул на бок и уронил голову в пепел.

Гилас убрал кинжал в ножны.

– У него лапы болят, – сказал мальчик. – Смотри.

Пирру замутило от одного вида. Подушечки лап обгорели так, что превратились в ошметки мяса. Должно быть, каждый шаг причинял зверю мучения.

Забыв про жажду, Пирра кинулась к засыпанному ручью и стала разбирать камни.

– Надо принести ему воды.

Сунув руки в расчищенный зазор, Пирра зачерпнула несколько пригоршней и понесла пыльную воду льву. Тот лежал, тяжело дыша и глядя на детей с усталым смирением. Когда Пирра попыталась влить воду ему в пасть, у льва даже не хватило сил ее проглотить.

– Совсем плох, – заметил Гилас.

– Но ему ведь можно помочь?

– Нет, Пирра. Уже нельзя.

Гилас дотронулся ладонью до бурно вздымавшегося бока животного.

– Покойся с миром, – тихо произнес мальчик. – Скоро обретешь новое, сильное тело и боль уйдет.

Золотистые глаза потускнели. Лицо Пирры обдало теплым дуновением. Это дух льва улетел и скрылся в ночи.

Пирра сидела, прислонившись спиной к валуну, и заставляла себя доесть последний кусок жесткого, горького львиного мяса.

Гилас не хотел этого делать. Сказал: «Охотники охотников не едят. В старые времена так не поступали. Но если умираешь с голоду – тебе простительно». Пирра спросила, про какие старые времена он говорит, но мальчик не ответил.