Беглецы и бродяги

Кстати сказать, я работаю волонтером в больницах с четырнадцати лет. Там, где я вырос, для того, чтобы пройти обряд конфирмации в католической церкви, надо несколько сотен часов оттрубить на волонтерской работе. А пойти волонтером можно было только в больницу Лурдской Богоматери. Вот так и вышло, что я в четырнадцать лет занялся чисткой родильных палат. Никаких тебе резиновых перчаток. Все – голыми ручками. Выкидываешь послед. Отдираешь засохшую кровь с поддонов из нержавеющей стали. Можно представить, как мне это нравилось. И еще я вытирал пыль с полок в аптеке при госпитале. еще пара лет, и я бы только мечтал о такой работе – «шведский стол» болеутоляющих препаратов, и все для меня одного, и никого нет поблизости, – но в четырнадцать лет это была скука смертная.

Я-то думал, что видел все в этой жизни.

И вот здесь и сейчас мама достает из сумки салфетку и приподнимает вялый пенис того мужика, держа его через салфетку. Он размером с большой палеи руки, только палец без кости. Она приподнимает его и отпускает, чтобы он упал. Яйца того мужика лежат в волосатом паху между ног. Он извивается, пытаясь отодвинуться от нее, но не может.

Мы с ней стоим рядом с койкой, за задернутой занавеской, и я не мешаю ей делать то, что она сейчас делает. Моя работа – возить ее на машине из мотеля в больницу и из больницы в мотель. И еще – ждать. Я снова смотрю на часы.

Мужчина – весь красный. Кричит про мудаиких демонов. Демоны осаждают его, хватают за все места. Он орет, просит помощи.

Мама убирает салфетку обратно в сумку. И вынимает английскую булавку.

Мужик кричит. Он кричит:

– Блядь. В пизду. На хуй. Ниггер. Пидор.

Снова и снова, пока слова не утрачивают значение. Пока слова не превращаются в мантру. В птичью трель. Просто звуки – без всякого смысла. Я смотрю на часы.

А мама тем временем открывает булавку.

Дверь в палату приоткрыта. Здесь так принято, в больнице, – не закрывать двери в палаты. Весь третий этаж слышит этого человека, но никто не слушает.

Мама втыкает булавку ему в бедро.

Она втыкает булавку ему в бедро, и мужик вопит благим матом. Он вопит и визжит, пока его крики не обрываются плачем. Она снова втыкает в него булавку, а он рыдает и умоляет ее так не делать. Он рыдает, а потом умолкает.

Теперь я стою у самой кровати. Наклоняюсь над ним, затаив дыхание. Я еще об этом не знаю, но в том конце коридора, в другой палате, мамин сын уже мертв.

Духи и призраки. Где поякшаться с привидениями

Дома с привидениями, истории с участием духов и призраков, «холодные пятна» – похоже, портлендские мертвые не торопятся в мир иной. Им больше нравится среди живых. Вот несколько мест, где можно встретиться с привидениями.

1 СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ ОБЩЕСТВО ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Боб и Реней Чемберлен не раз подвергались «потусторонним» нападкам со стороны зловредных привидений: в них плевались, их кусали, щипали, и били, и посылали куда подальше посредством известного жеста со средним пальцем.

Впрочем, это издержки профессии. Боб и Реней – основатели Северо-западного общества паранормальных исследований, и получать синяки и шишки от потревоженных привидений – это тоже часть их работы наряду с видео– и аудиозаписью, сбором данных и защитой кладбищ и мест, посещаемых духами, в Портленде и окрестностях.

– Лет десять назад, – говорит Боб, – мы вообще не задумывались о каких-то там паранормальных явлениях. Никогда. – В то время они как раз переехали в новый дом и ухаживали за матерью Реней, которая умирала от рака. А когда она умерла, они все равно слышали ее кашель по всему дому. Слышали, как мертвая женщина гремит кастрюлями в кухне. Чувствовали запах ее сигарет. Свет в доме включался и выключался – сам собой. Их питбуль Титан постоянно разглядывал фотографию мамы Реней на стене.

– Мы люди разумные и здравомыслящие, – говорит Реней. – Но мне уже стало казаться, что я потихоньку схожу с ума. Я так горевала по маме, вот и решила, что у меня в голове помутилось от горя.

Туалетная бумага постоянно раскручивалась и лежала кучей на полу. Крышка унитаза падала, а вода в туалете сливалась сама собой. Маленькая статуэтка лошадки-качалки перемещалась по всей гостиной. Двое детей Боба и Реней тоже все это слышали и замечали, но в семье эти явления не обсуждались – все предпочитали молчать. А потом Реней познакомилась с двумя писателями, которые приехали в Портленд в рамках книжного турне и которые специализировались на паранормальных явлениях.