Беглецы. Неземное сияние

Женщина медленно проехала между «Хамви» и мертвыми солдатами, после чего нажала педаль газа, и в кабину сразу ворвались ледяные потоки воздуха. В машине пахло бензином и разложением, а осколки стекла кололи Ди сквозь джинсы, но это было ерундой по сравнению с тем, что они остались одни и удалялись от прогалины. Сейчас им не грозила опасность.

Через пятнадцать миль они добрались до пересечения с автомагистралью, соединявшей два штата. Все полосы шоссе, ведущие на запад и на восток, были свободны. Ди выехала на автостраду и через полмили разогналась до восьмидесяти миль в час. Однако встречный поток воздуха сушил ей глаза, поэтому она нажала на тормоз и сбросила скорость до сорока.

Дети заснули.

Время от времени Ди смотрела по сторонам, но не видела никаких признаков жизни.

Каждые пару минут мимо пролетали столбики, обозначавшие мили.

Открытые пространства и прямая лента шоссе давали чувство безопасности, потому что сидящая за рулем женщина могла заранее увидеть любые препятствия. Не было никаких неожиданных поворотов или блокпостов. Однако так продолжалось недолго.

Незадолго до полуночи Ди свернула на 89-е шоссе, проехала по нему двадцать миль и оказалась в призрачном городке, где со всех сторон на нее смотрели сгоревшие дома. Усталость заставила ее свернуть на обочину у водохранилища.

Ди заглушила двигатель, оставив детей спать – Коул свернулся на переднем сиденье, а Наоми – на заднем, – открыла багажник и вытащила оттуда спальный мешок Эда и дорожную карту, оставив крышку открытой, чтобы проветрить кабину. Затем подошла к воде, развернула спальный мешок и положила его на землю возле мусора, оставшегося от прежнего лагеря: в траве валялись обертки от шоколадок и картофельных чипсов.

Сбросив туфли, Ди забралась в мешок, застегнула молнию и принялась изучать карту. По шоссе до канадской границы было двести семьдесят миль. На пути попадался лишь один крупный город – Грейт-Фолс, но его можно было объехать и при этом даже сэкономить время.

Ди сложила карту и огляделась по сторонам: на открытом высушенном пространстве не было ни деревца – только нескончаемые пустоши, заросшие полынью. На севере женщина разглядела горную гряду, на самых высоких пиках которой лежали снежные шапки, сиявшие в свете звезд и луны.

Вокруг царили тишина и безветрие, а в застывшей воде отражались звезды.

Ди устроилась поудобнее в спальном мешке, произнесла имя мужа, и по ее щекам потекли слезы. Они прожили без него пять дней. Женщина лежала и пыталась понять, жив ли Джек. Логика подсказывала, что он мертв – какие еще могли быть варианты? Она чувствовала себя ужасно одинокой. Однако у нее все-таки не возникло уверенности, что Джека больше нет – чего бы ни стоила такая надежда. Ди ощущала его далекое присутствие; ей казалось, что муж все еще жив где-то под тем же самым ночным небом.

Глава 22

В полуприцепе воняло экскрементами, по́том и кровью. И еще чем-то отвратительным. Джек прислонился спиной к металлической стенке – левая рука у него так сильно болела, что ему очень хотелось снова потерять сознание. Теперь, когда задняя дверца была закрыта, внутри стало совершенно темно, но когда трейлер начал раскачиваться, Колклу почувствовал, что его плечи задевают других людей, между которыми он сидел. Шум сбивал с толку – далекий рев двенадцатицилиндрового дизельного двигателя автопоезда, более близкое громыхание шин по неровному асфальту, детские крики, женский плач, с полдюжины голосов, о чем-то переговаривающихся шепотом…

– Спрашиваю у парня, которого только что посадили сюда, – сказал мужчина, сидевший у противоположной стены трейлера. – Где мы находимся?

– На горном перевале в Вайоминге. Неподалеку от Джексона, – ответил Джек. – А вы знаете, куда нас везут?

– Никто ничего не знает.

– Как вы сюда попали?

– Меня схватили два дня назад возле Денвера.

– Здесь кто-то умер?

– Да, поэтому так пахнет. Они впереди.

Когда машина преодолела перевал, давление на уши Джека уменьшилось. Из того, что осталось от его безымянного пальца, на брюки капала кровь, так что он спрятал руку под куртку и попытался обернуть футболку вокруг открытой раны. Накатившая волна боли была такой сильной, что его едва не вырвало, когда он прикоснулся к зазубренной фаланге безымянного пальца.

Ребенок плакал уже минут тридцать.

– Кто-нибудь держит этого малыша? – спросил наконец Джек.

– Сожалею, – ответил ему женский голос. – Я пытаюсь ее успокоить…

– Нет, я не жалуюсь, просто… здесь ничего не видно, и я хотел убедиться, что ее кто-то держит на руках, – пояснил Джек.

– Да, держу…

Внутрь трейлера совсем не проникал свет, и поначалу складывалось впечатление, что они едут по извилистой дороге, однако постепенно крутых поворотов стало меньше.

Кто-то вложил в руку Джека пластиковую бутылку с водой.

– Один глоток, – послышался из темноты голос еще одного из пленников.

Джек без колебаний поднес бутылку ко рту, сделал глоток и передал ее дальше.

– Спасибо, – услышал он голос пожилой женщины.