Беглянка и Грешник

Все долгие одиннадцать часов дороги, мысли о случившемся не покидали, как и паника. Не останавливаясь вообще, даже для того, чтобы элементарно попить воды, гнала как ненормальная, надеясь, что те убийцы не смогут догнать. А доехав до Москвы, бросила машину в центре города, и пошла пешком в самый ближайший отель, понимая, что обратно в Ульяновск больше не вернусь. Ни через месяц, как говорил Аркаша, ни через год. Теперь этот город стал ненавистным, а всем людям, связанным с криминалом, я желала скорейшей смерти, хотя нет, они этого не заслужили, а вот долгой и мучительной – да!

Спустя месяц страхов, ночных кошмаров, где раздаются выстрелы и падает тело мужчины, которого я любила, но не успела об этом сказать, бездны ведущей в никуда, демонов, приходивших за мной, слез и панических атак, я все-таки решилась позвонить Тане, но не со своего номера. Купила sim карту, не оформленную ни на кого, и набрала, долгие гудки…

–Алло, – прохрипела подруга.

–Таня, это я, Женя! – отозвалась я.

–Хвала небесам, жива! Где тебя носит? Что с телефоном? Мне необходимо все тебе рассказать, но при личной встрече, сейчас опасно доверять мобильникам, – сказала она.

–Приезжай в Москву как можно быстрее, я встречу. Информацию скинь по смс, жду, Тань, пока, – и я отключила телефон.

Уже на следующий день подруга сидела рядом со мной на кухне съёмной однушки, и пила горькую водку заливаясь слезами. Оставалось только разделить с ней горе, ведь мы обе потеряли любимых людей.

Учёбу пришлось закончить дистанционно, но на экзамены и защиту диплома пришлось все же поехать в Ульяновск. После того, как забрали все документы, первым же поездом уехали оттуда, пообещав, что не вернёмся больше никогда. Моя мама приезжала в Москву и поддерживала, потому что была в курсе всего, что произошло. Не хотела признаваться, но в первых же новостях она увидела развёрнутый десятиминутный репортаж о смерти «криминального авторитета» Аркадия Сокольникова, и пришлось рассказать. Странно, но о нем говорили больше хорошего, чем плохого. Например: помогал детским домам и малообеспеченным семьям, ограничивал приток наркотиков в область, держал в страхе рэкетиров. Но на его совести все равно были грехи, о которых знала и принимала. Мама осуждать не стала.

ГЛАВА V

«Мы сами – дьявол свой, и целый мир мы превращаем в ад». Оскар Уайльд

Москва. Наши дни.

С тех пор, как убили Аркашу, прошло уже почти восемь лет, но стойкая неприязнь к жизни «в темноте», как я называла это все, сохранилась. Я работаю криминальным журналистом и много чего повидала за эти годы, поэтому неприязнь уже переросла в ненависть. Думала, что если уеду из родного города, больше ничего такого на своём пути не встречу, но видимо выбрала не то место дислокации, ведь, чем больше город, тем выше в нем преступность. В Москве каждый жулик считал себя крутым, и от этого становилось ещё досадней.

Но тот человек, на которого придётся нарваться со своей статьей – на самом деле ужасно влиятелен и опасен. Вечный круг жизни смеётся надо мной? Почему нельзя было кому-то другому подложить такую свинью? Ведь и так настрадалась…

Сижу перед ноутбуком, пока смогла написать только заголовок статьи:

«Грязные делишки бизнесмена Григория Тимофеева»

И уже стало не по себе, рука не поднималась продолжить. Психанула и пошла на кухню, налив себе бокал красного вина и выпив его залпом, поняла, что для храбрости этого недостаточно. Перетащила ноут на кухонный стол, поставила рядом бутылку и бокал, прикурила тонкую сигарету. Едкий дым окутал легкие, и вспомнилось давно забытое удовольствие, я выпустила струйку в сторону монитора и решила, что пора перестать трусить и доводить себя до истерики, а то вон уже, даже курить начала. Пальцы сами забегали по кнопкам.

Григорий Тимофеев – добродетель или зло во плоти?