Беглянка и Грешник

Что-то изменилось в тот день, когда, сидя на маленькой кухне в квартире Жени, увидел эти огромные испуганные глаза и рассыпавшиеся по плечам волосы, которые она стала нервно теребить при виде меня, настоящая цыганка Эсмеральда! Тот визит был показательным, чтобы припугнуть, но общаясь с девушкой не заметил, как та вызвала мою симпатию. Она не уступала ни на миллиметр, разговаривала на равных, хоть и боялась, обговаривала условия нашего сотрудничества и не стала ждать того, что приказал, а пришла и устроила разгром в «Москва-Сити». Амир тогда сказал, что если бы я был бабой, то точно Евгенией Федоровой, ведь характером мы очень похожи, девочка тоже прет напролом до победного, наплевав на все запреты и общественное мнение. Потом девочка упала в обморок, и чувство собственности не позволило разрешить кому-то из работников к ней прикоснуться, а тем более обыскать. Все стояли, раскрыв свои рты от удивления, когда из лифта вышел я с девушкой на руках, будто неся добычу, чтобы сожрать в своей берлоге. Легкая и стройная, словно тростинка, лицо, не выражающее агрессии, а это для неё редкость рядом со мной, губы чуть приоткрыты, и сердцебиение, которое было настолько учащенным, что я чувствовал его. Положил бездыханное тело Жени на диван в кабинете и присел на корточки возле, почувствовал тонкий запах парфюма и понял, что крышу сносит. И ещё одно удивление, она не просто нравилась мне как женщина, я начал ее уважать. Как равного себе. Как партнёра по бизнесу. Как любого другого авторитета. Как личность. Не знаю почему, но по отношению к слабому полу такое испытал впервые. Эта пугающая дрянь внутри меня бурлила при взглядах других мужиков на упругие изгибы ее тела, я стал ревнивцем, и не предоставлял как с этим бороться. А она ничем не показывала, что есть хоть крошечная искорка симпатии ко мне. То ли она слишком скромная, то ли ей наплевать. Первый вариант конечно же исключается, потому что эта женщина сносит все на своём пути, и скромняжкой не назовёшь уж точно, значит – второе. Так и думал, до того момента пока она не промямлила, что считает себя недостойной моего внимания. Тогда просто необходимо было показать ей, что она мне не безразлична. А теперь сижу и думаю, к чему это приведёт? Ведь не до этого сейчас, а мысли только о ней. Как шестнадцатилетний пацан с улицы, влюблённый в отличницу и дочку прокурора. Там не светит, Гриша, не мечтай. Аркаша сломал ей психику, и таких как я Женя ненавидит, и не могу винить за это, сложно же любить за то, что творим. Поэтому в основном, люди моего круга одиночки, без права на какое-то личное счастье и семью. Горький опыт научил, на примере матери и отца, что, если хочешь чего-то добиться, исключи рычаги давления, на которые можно нажать, чтобы ты сломался. А для любого такой рычаг – семья, которую можно похитить, пытать, отравить, убить. И сейчас, сидя в машине возле дома единственной девушки, которая заинтересовала меня за тридцать пять лет, думал, что не хочу ломать ей жизнь своим присутствием в ней. Женя хлебнула не мало горя, и лучшее, что должен сделать – это оставить ее в покое, но знаю, что не смогу. Я хочу, чтобы она принадлежала мне, всецело, полностью. Но не менее сильно желаю этой каменной леди счастья и спокойствия, которого никогда не будет рядом со мной. Взрывные характеры у обоих, и моя двойная жизнь, когда днём политик, а ночью главный криминальный авторитет столицы. Обе дороги одинаково опасны, но впервые боюсь не за себя, а за девушку, которая даже не знает, что испытываю по отношению к ней. Оно и к лучшему, это бы все усложнило, начались бы эти «качели» из чувств, и я бы в итоге все испоганил. Два огня никогда не уживутся рядом, ей нужен спокойный и уравновешенный парень, занимающийся чем-то законным, а не такой сгусток противоречий и опасностей.

Два часа в машине под подъездом – это уже извращение, для такого я слишком стар. Айфон завибрировал в кармане, достал и увидел имя – Амир.

–Да, брат? Что случилось? – встревожился я, потому что он обычно никогда не звонит ночью.

–Гриша, проблемы у нас. Петю замочили, там жесткая поножовщина, в его квартире. Двадцать три ножевых, вроде. Он с девушкой был, ее не тронули, но эта курица вызвала ментов, там сейчас целая толпа. А завтра все газеты будут трубить о том, что твоего личного телохранителя прирезали, и за неделю до выборов припишут тебя, чтобы жизнь подпортить, вот же скоты! Ничего святого нет, – кричал Амир.

–Спокойно, не ори, а то оглохну. Царство небесное, мужик был золотой конечно. Соберись, Амир, некогда панику включать, решим как-то сейчас, я что-нибудь придумаю, главное себя береги, если на Петра вышли, то и тебя могут найти, поезжай в тот дом, куда тогда ездили, там не достанут. Адрес в слух не говори, а то мало ли, – пытался успокоить его.