Беглянка (сборник)

Два дня в неделю хожу на лесопилку. Я предполагала, что так будет и после замужества, но папа говорит, об этом и думать нечего. Если его послушать, то нанимать на работу замужнюю женщину даже не вполне законно, вдову – еще куда ни шло, ну, или совсем уж бедную, но я возразила, что речь идет не о найме: я же работаю у него не за деньги. Тогда он сказал то, о чем вначале заговаривать постеснялся: что после замужества у меня будут вынужденные перерывы.

«Такие периоды, когда ты не захочешь появляться на людях», – уточнил он.

«Ой, мне об этом ничего не известно», – сказала я и покраснела, как дурочка.

Так вот, он (отец) вбил себе в голову, что хорошо бы на мое место взять Олли, и надеется, что он (Олли) быстро войдет в курс дела и со временем возглавит производство.

Вероятно, он бы предпочел, чтобы я вышла за человека именно такого склада, хотя и говорит, что Уилф «красавец-мужчина». Между тем Олли пока не у дел, сообразителен, образован (уж не знаю, какое у него образование, где получено и какого уровня, но знаний у него явно поболее, чем у многих здешних парней), так что ему и карты в руки. По этой причине мне было поручено вчера привести его в контору, показать ему бухгалтерские книги и т. п., а потом отец представил его рабочим и всем, кто оказался поблизости. Похоже, все прошло гладко. Олли был предельно внимателен, в конторе напустил на себя серьезный, деловой и вместе с тем жизнерадостный вид, шутил с рабочими (но знал меру) и даже немного изменил свою манеру речи. От этого папа заметно воспрял духом, если не сказать вдохновился. Когда я зашла пожелать ему спокойной ночи, он сказал: «Это большая удача, что судьба занесла сюда такого юношу. Он ищет для себя будущее и такое место, где сможет пустить корни».

Я не стала спорить, но, с моей точки зрения, вероятность того, что Олли пустит здесь корни и возглавит лесопилку, примерно такая же, как для меня – стать танцовщицей варьете.

Он просто умеет себя подать.

Поначалу я надеялась, что Джинни избавит меня от его присутствия. Как-никак она много читает, курит и, притом что ходит в церковь, высказывает такие мнения, за которые кое-кто может назвать ее атеисткой. А кроме всего прочего, она сама мне говорила, что Олли, с ее точки зрения, недурен собой, хотя и маловат ростом. У него голубые глаза, как раз в ее вкусе, и светло-русые, волной падающие на лоб волосы, будто специально, чтобы очаровывать. Когда я их познакомила, он, конечно, был с ней очень обходителен, постоянно вызывал на разговор, а после ее ухода сказал: «Эта малышка – такая интеллектуалка, куда там».

«Малышка». Да она едва ли не выше его – меня так и тянет ему на это указать. Но я помалкиваю, потому что мужчине, который не вышел ростом, такие вещи говорить бестактно. А как отнестись к «интеллектуалке» – пока не знаю. Да, лично я считаю Джинни интеллектуалкой (вот Олли, интересно знать, читал «Войну и мир»?), но по его тону трудно было разобрать, говорит он это всерьез или в обратном смысле. Как я поняла, если она и вправду интеллектуалка, то это ему не по нутру, а если только вид делает, так это тем более ему не по нутру. Мне бы следовало срезать его какой-нибудь холодной и нелицеприятной фразой, например: «Твои высказывания для меня чересчур глубокомысленны», но с ходу такое, конечно, не придумать. И самое неприятное: когда он так высказался, у меня в глубине души, в самом потайном уголке, возникло легкое подозрение насчет Джинни; да, я ее (мысленно) защищала, но при этом, с долей некоторого вероломства, склонялась к его мнению. Не знаю, смогу ли впредь считать ее такой же умницей, как раньше.