Беглянка в космосе

Внутренний голос коварно напомнил, что я вполне могла бы попытаться найти общий язык со стражниками. Может, мне удалось бы уговорить помочь мне с доставкой груза. Но ведь тогда я осталась бы им должна. Точнее, одному из них. Гаду, который отнесся ко мне как к вещи после того, как решил, что заполучил. Снова на глазах выступили унизительные слезы. Ко всему прочему снова стало жарко. На лбу выступила испарина. Уверена, что температура в помещении не изменилась. Но что-то во мне сломалось окончательно. Теперь в этом убедилась не только я.

Совершенно точно на мне не было меток принадлежности хозяину. Я бы заметила свежее кровоточащее клеймо. Но то, как меня ломало и выгибало в мед капсуле, напомнило муки, испытываемые моделью, пытающейся перечить владельцу. Так я могла ощущать себя при попытке сбежать.

Вот только ничего из этого не происходило. Да и та истеричка, что орала на меня, когда я очнулась, спрашивала о моем владельце. Происходящее и без того было жутким. И стоило мне только поверить, что хуже не станет, как…

Мои размышления прервал скрежещущий звук. Дверь отъехала в сторону, и я тут же поднялась на ноги. Не хотелось встречать своих пленителей сидя на полу.

— Очнулась? — со злостью уточнила женщина, становясь прямо передо мной.

Я отметила, что она не опасается нападения. Видимо догадалась, что не случайно оказалась цела при нашей первой встрече. Скрестив руки на груди, тем самым повторяя ее позу, я позволила себе улыбку.

— Можешь задать другие вопросы. Ты ведь пришла за ответами, а не беспокоиться о моем самочувствии.

Видимо подобного поведения от меня не ждали. Незнакомка едва заметно дернулась, будто хотела поправить микрофон в ухе, но замерла под моим острым взглядом.

Глава 50

— Ты стала смелее, чем я помню, — ядовито выплюнула она.

Если наследница моего хозяина ожидала увидеть боль на моем лице, ее ждало жестокое разочарование. Если я и испытывала горькие эмоции, то спрятала их глубоко внутри, явив миру легкую пренебрежительную усмешку.

— Странно, что ты помнишь такие давние времена. Люди отличаются от нас хрупкостью и недолговечностью, — я склонила голову к плечу и желчно добавила, — Или стоит признать, что мы с тобой не так уж сильно отличаемся.

— Что? — скривилась моя пленительница. — Сравнивать меня с собой…

— Тебе до меня далеко, — легко согласилась я. — Сколько процедур омоложений ты прошла? Десять? Двадцать? Разве это легально?

— Заткнись, — мою собеседницу тряхнуло. — Ты не имеешь никаких прав и…

— Имею, — я вскинула подбородок. — И напрасно ты забыла об такой мелочи. Я давно уже в статусе гражданина.

— То, что болванкам разрешили считать себя полноценными членами общества, ничего не значит. Ты — всего лишь вещь. Была ею, есть и будешь впредь.

— Просто признай, что ты всего лишь преступница. Ты похитила меня и намереваешься продать.

— Я наследница своего деда. Ты его собственность, а значит, теперь моя. Моя вещь. Именно поэтому ты не смогла убить меня, верно? — она оскалилась, продемонстрировав чрезмерно белые зубы.

— У тебя морщины, — я оперлась спиной о стену, чтобы понять, насколько она зажила.

— Нет никаких морщин, — возмутилась наследница.

— А должны быть. Раз ты не болванка и полноценная. Раз их не видно, значит они на поверхности твоего мозга. Это единственное объяснение того, что ты бредишь.

Она подскочила ко мне и размахнулась, намереваясь ударить. Глупая.

Запрет на причинение вреда работал. Это я ощутила явственно, когда блокировала ее руку, а затем отвесила смачную пощечину. Все тело пронзило болью, судорога скрутила внутренности. Но разве я не терпела в своей жизни большее? Разве не умела держать удар, в отличии от тех, кто именовал себя моими хозяевами? Убить эту дрянь я не могла. А вот наказать и воспользоваться ею для побега — вполне.

Завернув узкую ладонь ей за спину, я подняла ее высоко к лопаткам, заставив мерзавку взвизгнуть.

— Заткнись, — прошипела я ей на ухо и приставила к горлу пафосную перьевую ручку, которая до того торчала из ее кармана. — Ты не хочешь проверить, как далеко я могу зайти.

— Ты не можешь… — ошарашенно лепетала она.

— Могу, — возразила я, контролируя дрожь в голосе. Боль становилась и впрямь невыносимой. — Просто женщин бить не люблю. И убивать тоже. Но раз по-другому никак…

— Я из рода твоего хозяина. Меня зовут Жоли.

— У меня нет владельца.

Мышцы горели от каждого сказанного слова. Я толкнула женщину перед собой, чтобы выйти наружу. Имя владельца имело надо мной власть. Но не ее имя. К счастью, оглушенная страхом, гадина не сопротивлялась. Мы оказались в коридоре, и я поняла, что моя камера находиться рядом с люком для сброса мусора. Знаю я, зачем размещают пленников поблизости от утилизационного блока. Чтобы трупы нести далеко не пришлось. Охранника не наблюдалось.

— Ты пришла ко мне без своих бугаев? — не сдержала я удивления.

— Ты не можешь… — всхлипнула моя жертва отчаянно, и я бы наверняка засмеялась, если б мне не было так больно.