Беглые планеты. Темные ночи

— Ты нажала на тормоз, а машина рванулась вперед? — переспросил Уиллетт, надеясь, что, услышав собственные слова, жена поймет, до чего они абсурдно звучат.

— Именно! — невозмутимо подтвердила Мюриель. Уиллетт глубоко вздохнул.

— Мюриель, раз машина поехала вперед, значит, ты нажала не на тормоз, а на газ.

— Уиллетт, я — не идиотка и разницу между тормозом и газом знаю! — негодующе воскликнула она. — Как бы то ни было, твой токарный станок разбит вдребезги, а у машины помят бампер и вылетело заднее стекло.

— Мой токарный станок!.. — Грудную клетку Уиллетта в который уже раз за этот вечер сдавили гигантские тиски. — Ничего не трогай! Через пять минут буду дома!

Не говоря больше ни слова, он бросил трубку и направился к двери, но его остановил окрик Джины:

— Уиллетт! Ты ничего не забыл? Как насчет сахарной глазури?

— К черту глазурь! — рявкнул он на ходу.

Выскочив на улицу, Уиллетт во весь дух припустил к дому, но через несколько ярдов почувствовав в груди уже не просто давление, а непереносимую боль, волей-неволей перешел на шаг и постарался дышать глубоко и размеренно. Боль постепенно отступила, но стеснение в груди все же сохранилось, а на память вдруг сами собой пришли слова Хэнка: "Вот самый верный способ убить тебя, старичок, и заметь, твоими же собственными руками". Уиллетт остановился, энергично помотал головой и, избавившись от наваждения, не спеша продолжил путь.

Приветливо освещенные окна "Стрелка" еще издали поманили его, но искушению Уиллетт не поддался. Выпив за короткое время изрядное количество виски, он, без сомнения, совершил ошибку — действие спиртного сказалось как раз в тот момент, когда ему особенно требовались спокойствие и невозмутимость. Нынче Джина получила дополнительное преимущество, а одержать над ней верх в споре Уиллетту и без того удавалось далеко не всегда. Достаточно вспомнить случившееся тем летом…

Уиллетт мыслями перенесся в прошлое, и его неторопливая поступь еще замедлилась.

Лет десять назад, следуя наставлению врача, он бросил курить. С тех пор книжную полку в гостиной украшала большая серебряная зажигалка. Как-то воскресным днем жена со своей матерью и сестрами пили после обеда чай, а Уиллетт возился с бегониями на заднем дворе. Мельком взглянув в окно гостиной, он увидел, как Анна, третья по старшинству сестрица, достала из пачки сигарету, подошла к книжной полке и, щелкнув давно не действовавшей зажигалкой, мгновенно прикурила. Озадаченный Уиллетт вернулся в дом и осмотрел зажигалку. Память его не подвела — в зажигалке действительно не было батареек. На вопрос жены, что он ищет, Уиллетт поведал о случайно подсмотренной сцене. Анна выказала было явные признаки беспокойства, но на выручку ей пришла Джина Стеми. Презрительно хихикнув, она заявила, что Анна уже курила, когда машинально взяла в руку старую зажигалку, и та с готовностью подтвердила слова матери. Возражать женщинам Уиллетт не посмел, однако тот противоречащий здравому смыслу случай занозой засел у него в памяти. Теперь ему подумалось, что сработавшая в руке Анны недействующая зажигалка и тещин холодильник, не подключенный к сети, — явления одного порядка.

А что, если Джина Стеми и ее дочери — ведьмы, в чьих силах приводить в действие вышедшие из строя механизмы?

— Я рехнулся! — во весь голос сообщил Уиллетт пустой улице. — У меня глюки похлеще тех, что мучили старину Хэнка!

Будучи неплохим механиком, Уиллетт безоговорочно верил в незыблемость физических законов окружающего мира. Как ни удивительно, но осознание того, что его умозаключения относительно жены и ее ближайших родственниц противоречат причинно-следственному закону, принесло ему облегчение.

— Ведьмы?! — Уиллетт фыркнул и, собрав воедино остатки спокойствия и здравого смысла, громко произнес: — Как бы не так!

Ну разбила жена машину. Ну не разобрался, как работает доисторический холодильник тещи. Что с того? Разве стоит из-за такой ерунды доводить себя до инфаркта или сходить с ума? Безусловно, нет!

К тому же теория о том, что Стеми — ведьмы, не согласуется с известными ему фактами. Отбросим древние суеверия и воспользуемся модными нынче терминами вроде "пси-способности". Все равно остается непонятным, почему Джина и весь ее выводок столь бестолковы в технике. Если уж они наделены сверхъестественной способностью непосредственно внушать свою волю механизмам, то обращаться с ними мастерски должны тем паче. Противоречие налицо! А может, и нет?

Уиллетт вновь презрительно фыркнул. Изобретенная им только что игра ума пришлась ему по вкусу, и отказываться от собственной стройной теории он, как и всякий уважающий себя мыслитель, без борьбы не желал.