Беглые планеты. Темные ночи

— Боюсь, я не готов решать ваши загадки, капитан, — ледяным тоном заявил Толлер. — Еще раз прошу прощения, но я уже готов для приема второй порции сонного эликсира посланника.

Вантара взяла его руку с бокалом — Толлеру показалось, что по его коже пробежали янтарные искры, — и быстро склонилась к кубку.

— Бренди? Пожалуйста, принесите и мне. Только не такую чудовищную порцию.

— Вы хотите, чтобы я принес вам бокал бренди? — переспросил Толлер, прекрасно сознавая, что выглядит полным идиотом.

— Да — если вас не затруднит. — Вантара опустилась на скамью и устроилась поудобнее. — Я подожду здесь.

В некотором смущении Толлер вернулся к столу с закусками и заказал еще один гигантский кубок бренди для себя и обычный бокал для Вантары — Кетторан и Вотурб, перемигиваясь и довольно кивая, с радостью исполнили его просьбу. На обратном пути он вдруг увидел плывущую через сад птерту: прозрачная сфера слегка мерцала, но была практически невидима в неверном свете факелов. Веселящийся народ заметил ее, лишь когда птерта вплыла в светящийся круг. Победно улюлюкая, толпа принялась швырять в нее палки и камни. Одна из палок пронзила птерту насквозь, и она лопнула. Зрители дружно зааплодировали.

— Видели? — спросила Вантара, когда Толлер подошел поближе. — Вы только прислушайтесь к их воплям! Им удалось убить кого-то, и теперь они ликуют.

— В свое время птерта убила многих из нас, — ответил Толлер. "В том числе и двадцать одного нерожденного младенца".

— Так, значит, вы их одобряете? Одобряете убийство ради развлечения?

— Нет-нет, — запротестовал Толлер, чувствуя, что между ними вновь вырастает стена враждебности, и не зная, что делать. — Я вообще не одобряю убийств, ни ради развлечения, ни по какой-либо иной причине. Я уже достаточно навидался мясницкой работы — этого мне хватит на всю оставшуюся жизнь. — Он сел, передал Вантаре ее бокал и поднес свой к губам.

— Вот почему вы такой хмурый?

— Я вовсе не хмурый.

— Ну да, я понимаю — именно поэтому вы так изменились. Это естественное состояние для человека… — Вантара прервалась. — Извините меня. Слишком все сложно и запутанно.

— Вы что, просили меня принести бокал бренди, просто чтобы покрутить его в руках? — Толлер сделал большой глоток и усилием воли подавил невольную гримасу — огненная жидкость бурным потоком хлынула в горло.

— Вы так жаждете напиться сегодня?

— Во имя!.. — возмущенно задохнулся Толлер. — Вы всегда так ведете разговор? Если да, то я был бы вам очень благодарен, если бы вы посидели где-нибудь в другом месте.

— Я снова приношу извинения. — Вантара просительно улыбнулась и поднесла бокал к губам. — Толлер, почему бы тебе не повести разговор?

Столь неожиданный и очень интимный переход на "ты" удивил Толлера, он не мог понять, чем вызвана такая внезапная перемена. Задумчиво взглянув на Вантару, он обнаружил, что полумрак сделал ее лицо не просто красивым — эти идеальные черты могли существовать лишь в воображении вдохновленного художника. Похоже, хоть одна из его фантазий вдруг словно по мановению волшебной палочки воплотилась в действительность: она — идеал женской красоты и само совершенство — сидит рядом с ним. Эта ночь предназначена для любви. В голосе графини звучала захватывающая сердце нежность. Каждый человек просто обязан обеими руками хватать выпавшее ему счастье — и не имеет значения, сколько крошечных скелетов он перевидал на своем веку, потому что природа производит миллионы живых созданий только по одной причине: многим из них предначертана несчастливая судьба, и если кто-либо из счастливчиков упускает свой шанс, он совершает предательство по отношению к тем, чьими жертвами оплачено его счастье. Толлер понял, что сейчас он просто обязан сделать все, чтобы завоевать объект своих мечтаний, привлечь ее к себе своей силой, мужеством, предупредительностью, духовностью, знаниями, юмором, щедростью. Может быть, изящный комплимент послужит хорошим началом.

— Вантара, ты выглядишь такой… — Он вдруг запнулся, потому что испытующий взгляд пустых глазниц двадцати одного черепа величиной с кулачок вонзился в него подобно клинку. Ему показалось, что эти слова произносит кто-то другой, не он. — Что происходит? Обычно ты ведешь себя как самоуверенная стерва, и вдруг — ни с того ни с сего — мы перешли на "ты", теплота и дружелюбие так и витают в воздухе. Что ты задумала?

Вантара рассмеялась и одновременно задохнулась от возмущения:

— Самоуверенная стерва?! Это ты мне говоришь о самоуверенности? Ты, который всегда приближается к женщине, бряцая кольчугой и размахивая перед самым носом своим фаллическим мечом!

— Это самый превратный и…

Вантара подняла руку и растопырила пальцы, словно возведя между ними незримую преграду. Он замолк.

— Толлер, умоляю тебя, ни слова больше! Сегодня ночью мы сняли наши доспехи и легко можем ранить друг друга. Давай примем вещи такими, какие они есть, хотя бы на час; давай выпьем вместе; давай поговорим друг с другом. Согласен?

— Неужели человек в здравом уме способен отказаться от такого предложения? — улыбнулся Толлер.