Беглые планеты. Темные ночи

Его отец и Бартан Драмме старались говорить как можно тише, чтобы не побеспокоить отдыхающего Толлера, но шепот пробирался в квазиреальности дремлющего мозга и привлекал больше внимания, чем самый громкий крик… пока что в местной системе обнаружено пять планет, Бартан… если считать ту, двойную планету за одну… раз уж за столь короткое время нам удалось обнаружить целых пять миров, вполне вероятно, что могут найтись и другие, как ты думаешь?.. "я должен немедленно подняться с этой кушетки и принять участие в обсуждении…" вряд ли такое возможно — кремового цвета планета, окруженная громадным кольцом… "но я сегодня уже достаточно сделал…" только подтверждает твои первоначальные расчеты, Кассилл… примерно двадцать градусов, а это означает, что теперь на Верхнем Мире установятся времена года… "утром приедет Джерин, и с ее помощью я скоро встану на ноги…" люди, в особенности фермеры, должны подготовиться к тем переменам, которые повлечет смена времен года… "время и бремя, бремя и время…" у меня есть любопытное предчувствие насчет той планеты с кольцом, Бартан, — она такая необычная, такая странная, что наверняка сыграет немалую роль в нашем будущем…

Толлер наконец погрузился в глубокий и целительный сон.

Когда он проснулся, на балконе уже никого не было, а это означало, что время близилось к утру. Он обнаружил, что его укрыли еще несколькими одеялами, чтобы защитить от ночных холодов, которые к рассвету заметно крепчали. Небо выглядело точно так же, как при первом знакомстве. Над головой были разбросаны незнакомые созвездия, а на восточном горизонте показались отблески перламутрового цвета, затмевающие самые слабые звезды.

На этот раз внимание Толлера привлекла яркая двойная планета, взошедшая над сияющей полоской надвигающегося рассвета. Не раздумывая, он отбросил одеяла и с трудом поднялся на ноги, выругавшись про себя, когда рана в икре ответила на его порыв приступом тупой боли. Он подобрал костыли и по выстланному плиткой полу подковылял к ближайшему телескопу. Костыли путались под руками и мешали ему должным образом настроить прибор, но вскоре он справился с задачей и приник к окуляру.

Посреди бархатной черноты вселенной висел мерцающий диск, вокруг которого крутилась огромная луна. Сам мир оказался голубого цвета, что сулило присутствие на нем воды. Увлеченный лучистым зрелищем, Толлер вдруг почувствовал, как какой-то сверхъестественный холодок пробежал вдоль его позвоночника.

— Может быть, ты и прав насчет этой планеты с кольцом, отец, — прошептал Толлер. — И все-таки интересно…

Перед вами — один из оригинальнейших миров за всю историю существования жанра научной фантастики.

Здесь вокруг друг друга вращаются две планеты, соединенные общей атмосферой…

Здесь межпланетные путешествия совершаются на воздушных шарах, а главным оружием в межпланетной войне являются лук и стрелы.

Здесь привычные нам вещи используются весьма непривычными способами — и используются удачно!

Здесь происходит действие бесконечно увлекательной фантастической трилогии Боба Шоу!

Боб ШОУ ТЕМНЫЕ НОЧИ (рассказы) DARK NIGHT (short stories) (1989) Table of contents

Предисловие

Как-то, придирчиво разглядывая свои ручонки, моя младшенькая спросила:

— Папочка, а почему у меня ногти из пластмассы?

Я тоже посмотрел на ее пальчики. Действительно, маленькие полупрозрачные ноготки весьма напоминали розовые пластмассовые чешуйки на кончиках пальцев кукол. Похоже, четырехлетняя дочурка полагала, что она частично состоит из плоти, а частично — из пластика.

Я-то, конечно, знал, что это не так, но внезапно… Внезапно мне открылась узкая тропка через пропасть между ее вселенной и моей. Помню, в животе у меня тогда возник холодок, в сознании — смятение. Иными словами, я в ту минуту ощутил типичные, по мнению некоторых авторов, признаки вдохновения, и перед моим мысленным взором разом пронеслись замысел и сюжет "Темной ночи в Стране игрушек" — первого рассказа сборника, который вы держите в руках. Вы вправе счесть этот рассказ научной фантастикой, фэнтези или "ужастиком", сам же я отнести его к какому-либо конкретному жанру затрудняюсь. Скажу лишь, что мне с каждым днем все сложнее и сложнее уловить разницу между телом собственного ребенка и детально проработанной игрушкой, сошедшей с конвейера, и это меня пугает.

Теперь, надеюсь, понятно, почему, услышав традиционный вопрос "Откуда вы берете свои идеи?", писатели обычно хмурятся, глаза их затуманиваются, губы начинают шевелиться, но внятного ответа так и не следует. Работа созидательного разума объяснению не поддается. Опытный писатель либо сочиняет четко продуманный рассказ для продажи на определенном рынке, либо, пораженный вдруг молнией вдохновения, пускается в плавание по открытому океану творчества, а затем предлагает читателю рожденное в муках произведение.