Беглый

Когда началась посадка у погранпункта случилась заминка. Российские пограничники не разрешали вывозить наличную валюту. Это был полный идиотизм. Они требовали, что бы все сдавали наличные в российский банк в обмен на чеки для путешествующих.

Минимальный чек стоил тысячу долларов, а у меня собой было только пятьсот. Пришлось купить один чек на двоих скооперировавшись с женой капитана Казематова. Тут в Москве мы с ней жались друг дружке как сиамские близнецы.

Очередь к очередному чиновничьему окну, надменный выгляд русского погранца и злобное личико банковской служащей быстро выбили из меня нежные ростки ностальгии по историческому отечеству. Триколор стал похож на наклейку от аквафрешь. Вместо юртбаши тут висел князь Владимир зализанный под австрияка.

Я втиснул несерьёзный чек в бумажник, моля бога, чтоб его приняли в далекой, неведомой Америке и снова встал в очередь к государственной границе Российской Федерации.

* * *

От временного блэкаута на базе пострадали только казармы и холодильник с запасом сухпайков. Электроснабжение штаба К2 и диспетчерской башни было восстановлено в считанные минуты. Возможность отключения энергоснабжения со стороны джамахирии и контаминация дизельного топлива были частью регулярно проводимых учений.

В соответсвии с предписанием командира базы, продукты и пайки, которые оставались в неработающем холодильнике почти восемнадцать часов, подлежали полному уничтожению. Нельзя рисковать даже тенью возможности отравления личного состава Все содержимое холодильника вывезли в дальний сектор базы, где американцы, еще в первые дни оккупации вырыли лэндфил — огромную помойную яму.

Через четыре дня пайки чудесным образом уже продовались в каршинских ларьках фирмы Ешлик. Поговаривают, что Ешлик крышует крупный генерал из ташкентского СНБ, но у меня нет никаких фактов в пользу этой теории. Фактически же новоиспеченое совместное предприятие Майнард-Тилляев отхватило полумилионный контракт на постройку новейшего холодного хранилища оснащенного суперсовременной системой Арктик Эйр. Здание должно возводиться с нуля и иметь отдельный отсек для комфортабельного морга, где будут хранится транзитные пассажиры следующие грузом двести.

* * *

В Нью Йорк летели турки, люфтганза, эйр джумухерия и аэрофлот. Ближайший был аэрофлот — всего через восемь дней. Это будут долгие восемь дней. Длинные и бессмысленные как в лагере после амнистии.

Выходя из кассы, я нос к носу столкнулся с куратором Ильдаром. После провала секретной операции Михал Ваныча на меня просто махнули рукой. Ильдар смотрел на меня с грустью, как на смертельно больного.

— Улетаешь?

— Да нет. Для сотрудника фирмы билеты покупал

— Ага. Со своим паспортом — Да я… да не

— Улетай. Улетай и не возвращайся. Это единственный выход. Только кретин вернулся бы сюда

— Спасибо за все, Ильдар! Я тебе сувениров пришлю.

— Слушай, не для протокола, это бабенка из вертепа, Рано, она как вообще в постели, тигрица? Правду говорят, что она Сосо Палиашвили отымела?

* * *

Донован Ван Эппс считал недопустимым нарушить хотя бы одну букву в контракте с Пентагоном. Если записано, что все должно быть построено с нуля, значит надо строить с нуля. Генерал Тилляев называл его блаженным и неспособным правильно вести бизнес. Пока я по заданию шкипера проводил отбор подрядчиков которые возведут фундамент и купольное перекрытие нового супер-холодильника, люди Тилляева поехали в Бухару, за бесценок отжали у городской администрации почти достроенное здание овощехранилища, разобрали его и отправили в К2 на железнодорожных платформах. Модель бизнеса принятого в джамахирии утерла нос американской. Какие же они наивные — эти пендосы!

Офис Майнарда перетерпел безвозвратные изменения. Теперь из трехкомнатной квартирки на Дархане он переехал в трехэтажное здание полное факсов, ксероксов и высокомерного планктона. Я совсем не вписывался в его вибрирующую деловитость и надменность. Так наверное чувствует себя агент-нелегал, долгие годы работающий в суровых оперативных реалиях. Он вдруг возвращается в Центр и с ужасом замечает, что весь его риск, пот и кровь давно равномерно раздербанены сытыми и уверенными людьми за конторскими столами, а он тут никому не нужен нахуй.

Новая секретарша Эппса не пустила меня в кабинет, который раньше открывался без стука. Я вспомнил как мы со шкипером ночевали на крыше разбомбленного аэропорта в Мазар-и-Шарифе и чуть не заплакал.

* * *

Я ехал закрывать вертеп Веры Петровны. Суки. Заразили пакостью и отдали в лапы дарханского эскулапа. Сейчас я спущу на них свору безликих агентов генерала Тилляева. Никто больше не пострадает и не получит удар ниже пояса.

Вера Петровна обняла меня как родного. Даже больше. Она бесстыдно прижалась ко мне всем своим тихо увядающим телом. Мой новый статус, видимо включал в себя бесплатную яичницу и возможный минет.

— Я читала в интернете, что мы очень мало воды пьем. От него, от безвоживания этого все наши хвори. Ты пей, пей водичку-то!