Беглый

Я порезал хлеб и накрыл на стол. Мы с Женей сели друг напротив друга и изготовились мурцевать. Вот тут-то за окном будки и мелькнул силуэт Юры. Он уже заметил, что я не один, и, пригнувшись, ринулся к воротам в ткацкий с максимальной скоростью.

Геша казалось даже не смотрит в окно и я уже весь внутренне обрадовался, что вся операция сошла с рук, как он швырнул весло и пулей вылетел вслед за Юрой. Через секунду он втаскивал упирающегося шухратского барыгу прямо в нашу будку.

— Ты его проебал? Или он тасанул чего тебе? С первого дня движенишь? Молодчик! Но спросить-то меня мог?

Я сидел за столом. Передом стояло блюдо с картошечкой и мясом, и от него шел приятный парок. Геша и Юра злобно на меня сверху пялились и мне почему-то стало стыдно за эту аппетитную картошку перед моим носом — такое гадливое чувство досады, будто меня мама поймала за спортивной мастурбацией в неполные четырнадцать лет.

— Хоть пару пачух тасанул? Ты тарифы-то знаешь, мужик?

— Ничего — я сказал правду и даже собирался добавить, что знаю Юру лично и он мол — просто суперский мужик, но Геша уже взревел глядя на Юру:

— То есть это как это? Ничего? Вы чё там в ткацком нюх начинаете терять? А? Не уважаете? Или проездной купили студенческий? Давай быстро все из карманов на стол! Юра вывернул карманы и выложил на стол початую пачку сигарет «Караван» без фильтра, спички и прокуренный до янтарной желтизны плексигласовый мундштук.

— Всё? — удивленно спросил Геша.

— Всё! Женя, я ща нырну обратно — и сразу вернусь — всё красиво с тобой разведу. Как ана есть.

— Что думал, объебешь молодого, да? Вот рассомаха херова. Это мой пост, а не молодого, нехер давать мне повод, понял да?

Геша обратился ко мне:

— Видишь, какие шустряки здесь, а? Вот тебе урок номер один — смотри в оба — спалится этот путешественник — тебе влетит не меньше, чем ему. Он тебя перед ментами не станет выгораживать — ты же гад. Вот так. Не доглядишь оком — заплатишь боком. Эта платная услуга. Слышишь, ты, Нехорошев Юрий, отряд 12 бригада 3, это у нас пла-тна-я услуга.

— Я сейчас все сделаю красиво. Пошёл?

Юра искательно улыбнулся Геше. Геше продолжал, не сводя с меня глаз:

— Вот учись, молодой. Больно быстро он все красиво хочет сделать. Ведь в цех сходил — мы ему не нужны уже — а он такой милый и сговорчивый. А досмотр что нам дал? Ничего не дал. Но напряг нашего пассажира — вон, глянь внимательно — напряг слегонца, а? Вот тебе урок номер два.

— Смотри на свет!

Геша подвел Юру к окну, будто и глянул ему в глаза. Потом подозвал меня:

— Зрачки, вишь, вон — не реагируют на солнечный свет. Пациент скорее мертв, чем жив — что, оприходовался Юрий Нехорошев?

— Ты что, Женя, я в завязе — какие приходы?

Геша порылся в карманах и вытащил пачку «Пайна». Во внутрь коробки была вложена маленькая золотая зажигалка. Геша зажег огонь и вдруг резко ткнул зажигалкой Юре в рожу. Я отчетливо услышал, как от жара затрещали волосы юркиных бровей.

— А вот хрен чё там бля, не наебешь медицину-то, нехороший мой. Говорю же — прешься, баран ебучий! В ноль совсем вон упали зрачки.

Геша подошел к Юре вплотную и стал тщательно его шмонать.

Пока я готовился к первой разнарядке, Сагит заставил несколько раз прочесть устав вахтёра СПП. Там черным по белому было написано, что мы может производить только досмотр, но не обыск. То есть предложить Юре вывернуть карманы — мы могли, но обшаривать его самого — это было уже нарушение. Мы ведь не менты. Полномочия ограничены.

Еще я думал, как несладко сейчас Юре — ведь пожаловаться на беспредел Геши ментам ему запрещали идиотские понятия, ментами же придуманые.

И вот тут из его носка Геша ловко выудил наполовину заряженную пятикубовую машинку с мутноватым раствором геры.

— Вуаля! Гиёхвандлик блять — хранение и распространение, давай-ка, Нехорошев — ***рь-ка за смотрящим.

— Почему распространение? — по старой барыжной привычке возразил Юра.

— Потому что ты уже упоролся и несешь это кому-то другому. Но мы это — другого-то сейчас огорчим просто до невозможности. Профилактика правонарушений.

Когда Юра, вполголоса проклиная нас с Гешей, поперся из будки, лекция по курсу молодого бойца продолжалась.

— Вот смотри — сейчас есть три варианта — вызвать режимника и составить акт, набрав у начальства очки, но при этом разозлить заводскую администрацию — а нам на этом долбаном заводе сидеть по восемь часов, шесть дней в неделю. Такой душняк создадут — на хлеб и воду с махрой присядем.

Второй вариант — позвонить операм и запустить под хер мастера ткацкого цеха — его и так пасут уже — таскает все что ни попадя, умник. Сдать мента дело хорошее, святое, можно сказать, но это обозлит начальника режима — Бахрома. Он терпеть не может, когда мы с кумовьями васькаемся. Взъебет Сагита — а он и так на нас с Греком неровно дышит.

Поэтому самый предпочтительный это вариант номер три — отдаем твоего нехорошего Юрия в нежные руки блатных, а с блатных снимаем тройную цену за то, что никого не сдаем. Возьмут с общака и утрясут.

Уловил, Шурик? Учись, пока Женя добрый.