Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

Через два дня, 11 сентября, полковник Беренд, наш командир полка, наградил меня Железным крестом 1-го класса за храбрость, проявленную при отражении танковой атаки противника на берегах Невы, а также за участие в прочих боевых действиях. В нашей роте Железный крест 1-го класса имели всего несколько солдат, и поэтому мне чрезвычайно польстила эта награда.

Обрадованный, я попытался дозвониться до Аннелизы прямо из нашего блиндажа на передовой под Ораниенбаумом, желая поделиться с ней моей радостью. Телефонная связь ограничивалась исключительно военными нуждами, я понимал, что звонок могут заблокировать, однако все-таки решил попытать счастья. Воспользовавшись полевым телефоном, я дозвонился до полкового коммутатора, а затем до дивизионного. Дивизионные телефонисты соединили меня с госпиталем в Сент-Питер-Ордиге, где работала Аннелиза. К моему великому разочарованию, мне ответили, что сегодня у нее выходной. Я попытался дозвониться еще раз, но так и не смог с ней поговорить. Это очень меня раздосадовало.

Прежде чем поступить в военное училище в Германии, кандидат в офицеры должен был отслужить небольшой срок командиром стрелкового подразделения. 18 сентября меня временно назначили командиром отделения, состоявшего из десятка солдат одной из стрелковых рот, которые в основном были родом из Гамбурга и его окрестностей.

Лишившись своих привычных обязанностей и старых товарищей, я почувствовал, что новое назначение уготовило мне роль, к которой я был не готов. Я взялся за новое дело без особого воодушевления, однако прекрасно понимал, что это необходимый шаг на пути к офицерскому званию.

Вскоре боевая обстановка потребовала от нас серьезных действий. В начале октября разведка выяснила, что русские накапливают две армии под Невелем, в 250 километрах к югу от Ленинграда. Являясь транспортным узлом, лежащим между группой армий «Север» и группой армий «Центр», Невель был стратегически важным участком фронта.

В ответ на эту угрозу верховное командование направило в район Невеля с северной части фронта дополнительные части вермахта, в том числе и 58-ю дивизию. Вместе с пехотой 154-го полка мое отделение 2–6 октября проделало путешествие из Ораниенбаума в Невель, преодолев расстояние почти в 500 километров.

Наступление Красной Армии началось 6 октября и стремительно вклинилось между двумя немецкими группами армий. Только что прибывшая на передовую 58-я дивизия сыграла решающую роль в остановке наступления к северу от Невеля, однако под натиском советских войск не смогла удержать город.

Когда поезд, в котором находились мое отделение и другие подразделения 154-го полка, прибыл в район Невеля, мы сразу ввязались в жаркий бой. После того как командир стрелковой роты отметил на карте мое задание, я отправился к моим солдатам, чтобы показать им, где на передовой располагается наша позиция. «Слушайте меня внимательно. Вон та высота перед нами находится под огнем русских. Когда мы поднимемся на нее, они увидят нас. Придется с ее вершины быстро перебежать на ту сторону, и тогда у нас снова будет укрытие». Крикнув «Вперед!», я повел их за собой. Выскочив на голый, лишенный деревьев гребень холма, мы сразу же оказались под пулеметным огнем противника и тут же устремились вниз, на другую сторону Несмотря на нашу уязвимость, нам чрезвычайно повезло, и мы выполнили боевое задание без потерь, с одним только раненым.

Добравшись до передовой, я приказал своему отделению окапываться и наваливать на края окопов бревна, чтобы создать оборонительное сооружение. Какое-то время спустя в небе появилось несколько немецких пикирующих бомбардировщиков «штука».

Мы с тревогой наблюдали за тем, как они стремительно приближаются к нам. По мере того как самолеты набирали скорость, пикируя на наши позиции, взвыли сирены, установленные у них под крыльями. «Штуки» летели прямо на нас! Лишь в последнюю минуту они изменили курс и сбросили бомбы на вражеские цели, расположенные в 150 метрах перед нашими окопами.

Вскоре после того как мы заняли свои позиции, на ничейную землю забрело стадо баранов. На закате один из солдат моего отделения подстрелил одного и после наступления темноты притащил его в наши окопы. Мы освежевали его и поджарили на костре. Долгое время не видев мяса, мы устроили настоящий пир, до отвала наевшись жареной баранины.

Наша радость длилась недолго. По всей видимости, мясо было плохо прожарено. Весь взвод испытал серьезное расстройство желудка и без конца бегал в кусты. Лично я мучился диареей целых две недели, и, наконец, почувствовав себя нормально, поклялся никогда в жизни больше не притрагиваться к баранине.