Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

В конце 1917 года отец был ранен в ногу и комиссован. Хотя ранение заставило его носить особую обувь до конца жизни, отец скоро поправился и вернулся к работе управляющего крупной фермой с парой тысяч квадратных километров земли в Дромфельде, близ города Геттингена, что в центральной Германии. Отец порекомендовал своему нанимателю взять на работу мою будущую мать, чтобы та вела хозяйство, это давало ему возможность получше познакомиться с ней.

Несмотря на то что знакомство моих родителей носило уникальный характер, в ту пору было обычным явлением отправлять молодых женщин, выросших на небольших фермах, на пару лет поработать на более крупных крестьянских подворьях. Кроме приобретения умений вести домашнее хозяйство, они получали возможность познакомиться с молодыми мужчинами из других мест.

Приехав на работу в Дромфельд, мать впервые увидела отца, которого до этого знала лишь по переписке. Между ними вспыхнула любовь, и примерно через полгода они обручились.

В октябре 1919 года состоялась свадьба, после которой мои родители перебрались в Пюгген, на ферму Шульцев/Маттисов. Поскольку старший брат матери погиб в годы Первой мировой войны, ферма должна была достаться ей как старшей наследнице. Поскольку отец был профессиональным управляющим, моя бабушка тут же позволила ему взять руководство фермой в свои руки.

Раньше отец занимался земельными наделами большего размера, и поэтому ему было трудно приспособиться к работе в таком небольшом крестьянском хозяйстве, как наше. Хотя в те годы считалось обычным делом, когда хозяева работали на полях вместе с батраками, отец был не приучен к такому виду труда, несмотря на то что был физически крепким мужчиной.

Ему было нелегко привыкать к жизни на новом месте, однако он отличался хорошими организаторскими способностями. Кроме того, он имел возможность управлять фермой так, как считал нужным, без постороннего вмешательства. Решения он обычно принимал вместе с моим дедом, и у них сложились замечательные отношения. Кроме того, отец отлично ладил с соседями и, когда мог, всегда помогал им. Тем не менее характер у него был непростой, он неизменно старался поступать независимо.

Поскольку я родился 17 июня 1920 года, через восемь с половиной месяцев после свадьбы моих родителей, родственники отца всегда добродушно подшучивали над моим слегка преждевременным появлением на свет. Будучи первым ребенком в семье, я получил то же имя, что и отец, меня назвали Вильгельмом. После меня родились Иоахим и Элизабет, мои брат и сестра, умершие в младенчестве.

Мои младшие братья-близнецы Отто и Ганс родились через пять лет после меня, за ними — в 1928 году — мой брат Герман. Сестра Марлен появилась на свет в 1930 году. После рождения в 1934 году моей младшей сестры Кристы родители решили больше не заводить детей.

Абсолютной неожиданностью стал факт, что в 1937 году мать забеременела снова и дала жизнь самой младшей моей сестре, Маргарите. Я был смущен и рассержен. Мне было уже семнадцать лет, и я уже начал встречаться с девушками. Даже после того как меня сделали крестным отцом малышки Маргариты, мне все же было трудно смириться с тем, что моя мать все еще способна к деторождению.

В нашей семье я и мои шестеро братьев и сестер были близки с матерью, которая с нежностью относилась ко всем нам. В отличие от отца она верила в бога и каждый день находила время для чтения Библии и молитв. У нее был прекрасный характер, и в деревне все любили ее. Она отличалась добросовестностью и целеустремленностью, кротостью и скромностью. Несмотря на то что больше времени проводила с нами мать, чем отец, наши родители научили нас трудолюбию и самостоятельности.

Работа на ферме

Хотя о детстве, проведенном в Пюггене, у меня остались самые приятные воспоминания, наша жизнь на ферме была далеко не легкой. Почти все свободное после школьных занятий время приходилось трудиться. Когда наступал сезон уборки урожая, мы были вынуждены работать даже в выходные, с шести утра и до позднего вечера, с коротким перерывом на обед.

Поскольку у нас не было ни тракторов, ни машин, ни какой-то другой сельскохозяйственной техники, нам приходилось полагаться лишь на силу собственных рук и наших восемь лошадей. Обычно мы нанимали двух-трех работников для работы на полях или ухода за домашним скотом. Осенью отцу требовалось больше помощников, и он обращался за помощью к соседям, и при сборе урожая пшеницы, ржи, ячменя, картофеля и свеклы вместе с нами трудились еще пять — десять человек.