Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

Несмотря на беспокойство о судьбе Генриха, они сделали все, чтобы я почувствовал приветливую атмосферу родного дома. К моей великой радости, они передали мне открытку от Аннелизы, которую та переслала на их адрес, когда узнала, что я жив. Я впервые за последние полгода получил от нее известие.

Проведя пару дней в Хагене, я на поезде отправился в Гамбург.

Когда я добрался до дома Аннелизы в Вандсбеке, ее отец тепло встретил меня и сообщил, что сам только недавно вернулся домой из отряда фольксштурма, воевавшего в Бельгии и Германии. Он любезно пригласил меня погостить в его доме, пока я буду ждать приезда Аннелизы.

После долгих лет боев меня стали преследовать тяжелые ночные кошмары. Вскоре после прибытия в дом Берндтов мне как-то раз приснилось, будто я на фронте в России и меня завалило в блиндаже. Я принялся бить кулаками в стену возле пола. После долгих бомбежек в годы войны слой штукатурки держался плохо и от моих ударов тут же осыпался, завалив мою постель и пол возле нее. Я очень расстроился и пришел в смущение от случившегося и не мог объяснить причину моего странного поведения. Продолжая страдать от стресса, вызванного страшным напряжением бесконечных боев, я понимал, что в таком же состоянии находятся и многие другие солдаты, которым, может быть, еще труднее справляться с этой проблемой. Лишь пять-десять лет спустя война постепенно ушла из моих мыслей и снов.

Не сумев найти меня в лагере для военнопленных, Аннелиза вернулась в Зюдердайх, где 6 августа 1945 года уволилась из госпиталя.

Когда на следующий день она вошла в Гамбурге в дом отца и увидела меня, то сразу бросилась в мои объятия. Мы крепко обнимали друг друга и плакали от радости и облегчения. Моя любовь к ней и надежда на то, что когда-нибудь наступит эта счастливая минута, помогли мне пережить самые тяжелые эпизоды войны. Вопреки всему мы снова были вместе.

Позже я узнал о судьбе денег, которые скопились за годы войны. Находясь на службе, я получал должностной оклад в соответствии с моими воинскими званиями, а также дополнительную оплату, так называемые «боевые». Поскольку я почти постоянно бывал в бою, то у меня не было возможности тратить на фронте накопившиеся деньги. Все эти суммы перечислялись на мой счет в армейском банке в Бремене. Начиная с 1941 года я стал копить деньги, чтобы оплатить учебу в техническом училище после окончания войны.

Когда окончилась война и вермахт перестал существовать, лопнул и этот армейский банк. Может быть, стоило перечислить мои сбережения в какой-нибудь другой банк, но в то время меня больше беспокоила собственная безопасность, нежели сохранность денег. И все же мне было больно осознавать, что я лишился всех своих накоплений. Поскольку наши семьи мало чем могли помочь, нам с Аннелизой пришлось начинать совместную жизнь практически с чистого листа.

Прежде чем попасть на службу в вермахт в 1939 году, я уже прошел полуторагодичный курс из двух лет ученичества, необходимых для того, чтобы приступить к получению инженерного образования. Мои надежды на получение высшего образования не сбылись, и поэтому я решил закончить двухгодичный курс, необходимый для получения статуса лицензированного электрика, и лишь после этого снова задуматься о продолжении образования. Мои полтора года учебы давали мне возможность получать лишь почасовую оплату за мою работу, которой нам едва хватало на самое необходимое.

Вскоре после возвращения Аннелизы я нашел работу ученика электрика в фирме «А.Леманн», через которую получал заказы от компании «Блом и Фосс», самой крупной судостроительной корпорации Гамбурга. Я добирался на поезде до порта — на это уходило пятнадцать минут — и на пароме приплывал на верфь.

Однажды, когда я пришел на работу, бригадир велел мне подождать его возле высоковольтных выключателей. Тем временем он вошел в соседнюю комнату и включил ток. Как он и рассчитывал, громкий, вызванный огромной волной электричества шум сильно напугал меня. Такие шутки и дальше иногда устраивались, оживляя скучные будни, но в целом работа была интересной, и я многому научился на ней.

Работая на верфи, я нередко видел, как в порту уничтожались гигантские бетонные бункеры, предназначавшиеся для защиты немецких подводных лодок от налетов вражеской авиации. Когда в действие приводились взрыватели, раздавался взрыв, и вверх взлетали огромные глыбы бетона, падавшие на прежнее место.

Полностью взорвать такой бункер удавалось лишь после третьей или четвертой попытки. Я с гордостью подумал о том, как качественно делают свое дело немецкие рабочие.

Между тем Аннелиза заняла квартиру, располагавшуюся в доме напротив теплиц ее отца. Квартира располагалась всего в паре кварталов от моего нового дома, что позволяло нам часто встречаться и подолгу проводить время вместе.