Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

После моей поездки в Гамбург наш с Аннелизой обмен письмами участился. Вскоре она написала мне, что решила разорвать помолвку со своим женихом и общаться только со мной. По иронии судьбы, завоевав сердце Аннелизы, я потерял подаренный ею талисман.

Хотя Новгород находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от наших позиций, я только однажды сподобился отправиться в него и прогуляться по пустынным улицам. Подобно большинству населенных пунктов в Советской России он представлял собой скопление деревянных домов и простых жилых зданий из бетона. Мое благосклонное внимание привлекли лишь массивные бронзовые памятники на центральной площади возле местной ратуши.

Я осмотрел и местные церкви с куполами в форме луковицы. Хотя их внешнее убранство осталось практически нетронутым, сами церкви советские власти превратили в хранилища зерна и корнеплодов. Такой кощунственный подход к культовым сооружениям укрепил мое отношение к большевикам как к атеистам-варварам, представляющим огромную опасность для европейско-христианской цивилизации.

Тем временем другие солдаты моего полка увлеклись рыбалкой в водах Ильменя. Вместо сетей или удочек они добывали рыбу, глуша ее при помощи динамита. При этом однажды произошел трагический случай. Погибли четыре солдата, случайно взорвавшие во время такой рыбной ловли собственную лодку. Даже в периоды затишья боев на Восточном фронте смерть все равно бродила рядом с нами.

Демянск

Ноябрь 1942 года — февраль 1943 года

Наступление на южном берегу озера Ильмень было частью генерального контрнаступления, начатого Красной Армией зимой 1941/1942 года. В начале февраля противнику удалось блокировать наши части в районе города Демянска. Снабжать их продовольствием и боеприпасами стало возможно только с воздуха.

В конце апреля части вермахта в результате контрнаступления сумели пробиться к оказавшимся в кольце блокады немецким солдатам, образовав не слишком надежный коридор в семь километров шириной и двенадцать километров длиной, снабжение по которому осуществлялось с огромным трудом. В конце ноября 1942 года 58-я пехотная дивизия воссоединилась с другими дивизиями вермахта в районе Демянского котла, покинув берега озера Ильмень.

Накануне новой русской зимы наша дивизия заняла позиции близ реки Пола на всхолмленной местности, именуемой Валдайской возвышенностью. Как обычно, мы имели лишь смутное представление о нашем точном географическом местоположении и знали лишь то, что нам следовало знать согласно текущей тактической обстановке.

Бои под Демянском велись практически постоянно, хотя на нашем участке передовой они были не такими мощными, как ранее на Волховском фронте. Отразив несколько интенсивных атак русских и множество малочисленных вылазок красноармейских отрядов, мы то наступали, то возвращалась на прежние позиции, однако в целом линия фронта оставалось относительно стабильной. Хотя эти боевые операции имели важные последствия, в те дни я воспринимал их как нечто незначительное.

Получив новое задание, мы с моим связистом заняли место на невысоком холме неподалеку от Демянского коридора, где в большом блиндаже находилась группа наших солдат. Поскольку было невозможно вырыть убежище в промерзшей как камень земле, его соорудили на поверхности и сложили из бревен, присыпанных для маскировки снегом. Стена из снега, обращенная в сторону русских позиций, являлась дополнительной защитой. Неподалеку располагалась небольшая наблюдательная вышка.

Несмотря на все наши усилия обезопасить себя, мы скоро сделались жертвами советских снайперов. Боясь попасть под пулю, в дневное время суток мы безвылазно сидели в блиндаже. После того как мне пришлось провести в нем несколько дней подряд, я почувствовал, что далее терпеть подобное бездействие я не могу, и нужно что-то делать.

Захватив маузеровскую винтовку, я выбрался из блиндажа наружу. Опустившись на колени, я руками проделал в снежной стене небольшое отверстие. Внимательно осмотрев простиравшуюся передо мной белоснежную целину, я не заметил никаких признаков присутствия вражеских снайперов.

В следующее мгновение в снежную стену рядом со мной впилась пуля, пролетев прямо над моей головой. Приняв свое поражение в несостоявшейся дуэли, я вытащил винтовку из импровизированной бойницы и быстро нырнул обратно в блиндаж. Я понял, что нам теперь и дальше придется жить под угрозой выстрелов вражеских снайперов.

Чуть позже я начал осматривать позиции противника с наблюдательной вышки и заметил русского солдата, который брел по снегу примерно в 500 метрах от наших позиций. Когда я дал сигнал открыть огонь, наши пехотинцы навели на цель 50-мм миномет.

Когда мина взорвалась примерно в 50 метрах от русского, тот явно испугался. Осознав опасность, он со всех ног бросился бежать по глубокому снегу. Несмотря на то что теперь обстрел начали вести пять или шесть наших минометов, ему каким-то чудом удалось скрыться. Должен признаться, что иногда война казалась мне безобидной игрой, а не безжалостной схваткой не на жизнь, а на смерть.