Бегство Джейн

Она отложила телефонную книгу, судорожно оглядывая комнату, оформленную в старомодном стиле, боясь больше чем на одну секунду задержать взгляд на одном предмете. «Так что же мне теперь делать? — спросила она себя, тупо глядя на высокий потолок. — Надо ли мне пойти в полицию или попытаться разобраться в этом деле самой? Может, мне надо пойти в ближайшую психушку или все же лучше направиться пока в ближайшую ванную?» Она почувствовала, что устала и проголодалась. «Начать действовать сегодня или подождать до завтра? Что я должна делать?» Джейн задумалась, рассеянно скользя пальцем по меню, которое лежало в комнате. «Когда сомневаешься — поешь», — сказал ей внутренний голос.

Джейн не знала истоков этой мудрости, но она показалась ей ничуть не хуже всякой другой мудрости, поэтому она взялась за телефон, набрала номер коридорного и заказала стейк и овощной салат. Ей понадобилась одна секунда, чтобы ответить, что к жареной картошке она предпочитает сметану и что вместо красного вина ей следует принести минеральную воду. Она решила, что не придерживается вегетарианской диеты, и подумала, что если она так голодна, то вряд ли она страдает пищевой аллергией. Она слишком сильно хотела есть, чтобы что-то подобное могло случиться.

Коридорный попросил подождать двадцать минут. Двадцати минут Джейн хватит, чтобы помыться перед обедом. Она прошла в ванную, обложенную белой плиткой, оставив плащ у двери на высокой спинке деревянного стула.

«Как здорово было бы просто исчезнуть, — думала она, пока струйки воды, как слезы, текли по ее щекам. — Мой разум покинул меня, пусть вместе с ним уходит и тело. Что я сделала, кто я? Может, мне стоит порадоваться, что я не знаю этого? Может быть, тот ужас, от которого я убегаю, стоит того, чтобы держатьсяот него подальше?»

Конечно, для кого-то она пропала. Конечно, кто-то где-то ищет ее, зная, где ее искать, не больше нее самой. Ее родители или муж, если у нее был муж. Ее босс или сотрудники; ее учителя или ученики; ее друзья или ее враги; может быть, ее разыскивает и полиция. Можно с уверенностью сказать, что ее ищут. Почему бы ей не пойти в полицию и не поинтересоваться этим?

В конце концов, сказала она себе, все разрешится само завтра утром. Услышав стук в дверь, она вышла из ванной. Джейн завернулась в полотенце, поверх полотенца накинула плащ и в таком виде пошла к двери. Она знала, кто стучит, но тем не менее спросила едва слышным, внезапно охрипшим от волнения голосом, кто это.

— Коридорный, — последовал ожидаемый ответ.

— Одну минуту. — Голос зазвучал тверже.

Ее взгляд упал на стопку денег на кровати, когда она уже бралась за ручку двери. Джейн похолодела. Какое-то мгновение она обдумывала возможность бесшабашно оставить все как есть, позволив ничего не подозревающему коридорному войти и поставить ее обед напротив кровати, на которой с царственной небрежностью разложены стопки банкнот, и понаблюдать за его реакцией при виде этого богатства. Сделает ли он вид, что деньги вовсе не существуют, или заметит их, но отнесется к этому, как к само собой разумеющемуся, дескать, нет ничего более нормального, чем небрежно бросить на кровать десять тысяч долларов. Эка невидаль! Все так делают.

В дверь постучали второй раз. Как долго она стоит в раздумье? Джейн машинально взглянула на часы, потом вспомнила, что сняла их вместе с одеждой, вспомнила, что ее одежда кровавой кучей лежит на полу.

— Подождите одну секунду! — отозвалась она, схватила скомканную одежду и запихала ее в шкаф, надела на запястье часы, сняла с себя полотенце, накрыла им доллары; из пачки долларов взяла одну купюру и зажала ее в руке.

К двери она подошла запыхавшись, как будто пробежала перед этим марафонскую дистанцию. От нее потребовались почти нечеловеческие усилия, чтобы открыть дверь, отступить на шаг и впустить в комнату пожилого джентльмена. Ее взгляд метался между ним и кроватью; но на его лице ничего нельзя было прочесть — оно оставалось непроницаемым, даже если он и заметил ее нервозность или удивился тому, что плащ надет явно на голое тело. Коридорный был сосредоточен на тележке, которую вкатил в номер.

— Где поставить обед? — поинтересовался он приятным ровным голосом.

— Пожалуйста, поставьте сюда, по-моему, здесь будет очень удобно, — показала она на столик около окна, удивляясь непринужденности своего голоса.

Он поставил поднос с обедом на столик, а она быстрым движением сунула ему в руку стодолларовую бумажку, сказав, что сдачу он может оставить себе. Казалось, он колеблется. Но он просто неодобрительно смотрел на ее кровать.

Душа ее ушла в пятки, и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за край стола. Заметил ли он деньги? Может, он увидел на полотенце их влажные очертания, как увидели вещее сердце в рассказе Эдгара Аллана По?

— Я пришлю кого-нибудь перестелить вам постель, — сказал он.