Бегство Джейн

— Но я все время чувствую усталость. У меня депрессия…

— Это бывает в вашем положении. Чем дольше будет продолжаться амнезия, тем больше будет и склонность к депрессии. Вот почему так важно принимать ативан. Что же касается вашей утомляемости, то это означает только одно — ваш организм что-то хочет вам сказать. А именно, он говорит вам, что вы нуждаетесь в сне. Не сопротивляйтесь этому желанию, Джейн. Слушайте, что говорит вам ваш организм.

— Так значит, вы не думаете, что это лекарство причиняет мне неприятности с самочувствием?

«Господи, зачем она это спрашивает? Разве он только что не сказал ей, что ативан — это легкое успокаивающее средство, транквилизатор? Что он считает ативан исключительно важным для нее лекарством?»

— В ативане нет ничего, что могло бы вызвать депрессию. Я могу допустить, что он вызывает сонливость, потому что у вас слишком маленький вес, вы слегка истощены. Но сонливость пройдет после более продолжительного приема, когда вы адаптируетесь к нему.

— Я чувствую себя такой беспомощной, как будто не могу контролировать… — Она остановилась на полуслове, внезапно услышав, что Майкл поднимается по лестнице. — Мне надо идти, — скороговоркой произнесла она. — Я и так отняла у вас слишком много времени.

— Что вы говорите! Я был только рад, что оказался на месте, когда вы позвонили. Послушайте, если ваш муж рядом, то дайте ему трубку, я бы хотел побеседовать с ним.

Майкл уже стоял в дверях.

— Он здесь, — сказала она в микрофон и протянула трубку мужу. — Доктор Мелофф. — Она чувствовала, как бешено колотится ее сердце. — Он хочет поговорить с тобой.

Майкл выглядел довольно озадаченным, когда брал трубку. «Он так же смущен, как и я, — подумала Джейн, — недоумевает, зачем она позвонила доктору Мелоффу». Неужели она в самом деле заподозрила мужа в том, что он травит ее ненужными ей медикаментами? Но зачем ему так поступать? Этот человек не делал ей ничего, кроме добра. Он был терпелив, он всячески поддерживал ее, он просто чудесен. Может, у нее аллергия на чудесных мужчин? Может, в этом и заключается ее заболевание? Она не смогла вынести своего счастливого замужества и сбежала от него в своего рода безумие. А вот теперь она не может перенести хорошего к себе отношения и обвиняет мужа в заговоре против нее. Во всем этом просто бездна смысла.

Да и где осталось то время, когда что-то имело смысл? Имело ли какой-то смысл, что она очнулась бредущей по улицам Бостона, не представляя, кто она такая? Или, может, смысл в том, что ее карманы были набиты стодолларовыми купюрами, а платье залито кровью? Или в том, что она не помнила, когда родился ее ребенок и когда умерла ее мать? А может, глубокий смысл заключается именно в том, что она не доверяет и ненавидит. Кому она не доверяет и кого ненавидит? Тех людей, которые только тем и заняты, что заботятся о ней и делают все, что в их силах, чтобы она быстрее поправилась. А может быть, смысл заключается в том, что самый мягкий из транквилизаторов вот-вот превратит ее в зомби? А не стала ли она уже параноиком, который чувствует себя узником в собственном доме?

Может быть, какой-то высокий смысл заключается в том, что в голове стоит звон, болит спина и трудно и больно глотать? Или в том, что она не в состоянии довести до конца простейших дел? А какой смысл в том, что она точно помнит, что спрятала телефонную книжку в ящик столика, а теперь ее нет? В какой из этих вещей заключен сокровенный смысл? И как смеет тот, кто не помнит самого себя, утверждать, что он вообще что-то помнит?

— Где моя телефонная книжка? — спросила она, как только Майкл положил трубку. «Он обиделся, — поняла она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Он не может понять, зачем я звонила доктору Мелоффу. Что я могу ему на это сказать, если сама ничего не понимаю?» — Она была здесь. — В подтверждение своих слов она выдвинула верхний ящик ночного столика. — А теперь ее нет.

— Я не знаю, где она, — просто ответил он.

— Она была здесь, когда я вернулась из больницы.

Зачем она настаивает? Зачем поднимать шум из-за вещи, в которой находится нечто несуществующее? Из-за того, что лучшая оборона — это нападение. Потому что этот скандал избавил ее от необходимости объяснять свой звонок доктору Мелоффу?

— Значит, она и сейчас здесь, — услышала она.

— Нет, ее здесь нет. Посмотри сам!

— Я не буду смотреть. Если ты говоришь, что ее нет, значит, ее действительно нет. Я верю тебе.

Джейн поняла, что он хотел сказать. «Если я сказал тебе, что доктор Мелофф прописал таблетки, не смей сомневаться в этом. И не мечтай, что сможешь уличить меня во лжи». Это распалило ее гнев.

— Значит, это Паула убрала ее, — кричала она, мечась по комнате взад и вперед.

— Зачем она стала бы это делать?

— Я не знаю. Но на прошлой неделе книжка была здесь, а теперь ее нет. Значит, кто-то ее убрал.

— В понедельник я спрошу Паулу, — сказал он. Майкл был явно расстроен ее поведением, но держал себя в руках и сохранял спокойствие. — Я не могу, правда, понять, зачем тебе телефонная книжка?