Бегство Джейн

Доктор был одет с обдуманной небрежностью. На нем были серые брюки и открытая голубая рубашка. Она заметила, что плечи его несколько сутулились: вероятно, это результат многочасовых стояний у операционного стола. Его большие руки неловко свисали вдоль туловища, длинные пальцы хватали воздух, словно стремились поймать что-то, что ускользало из их жизни. У него были руки хирурга, поняла она, с ухоженными, коротко остриженными ногтями, и она представила себе, как аккуратно оперирует он маленьких или просто крошечных детей. Нежные руки и сильные пальцы, подумала она, заметив, что на его пальце надето обручальное кольцо.

— Почему я не ношу кольцо? — спросила она, удивив вопросом всех, а прежде всего саму себя. — Я имею в виду, что на вашем пальце надето обручальное кольцо, а на моем — нет. Это несколько необычно… — Ее голос затих, растворившись в тишине комнаты.

Для ответа ему потребовалось около минуты.

— Ты некоторое время не носила кольцо, — медленно говорил он, пока она пристально смотрела на него в ожидании объяснений. — У тебя была аллергическая реакция на золото. Кожа под кольцом начала шелушиться и покраснела. В один прекрасный день ты сняла кольцо и больше его не надевала. Мы собирались купить бриллиантовое кольцо и еще смеялись по поводу того, что аллергии на бриллианты не бывает ни у кого, но так и не собрались. Если говорить честно, то вся эта история совершенно вылетела у меня из головы. — Он покачал головой, словно недоумевая, как он мог забыть такую важную вещь.

— Вы так удивляетесь, что человек может что-то забыть? — спросила она, пытаясь его ободрить.

Он рассмеялся, и она рассмеялась тоже.

— Кажется, мне пора уходить, — подал голос доктор Мелофф, и она согласно кивнула. — Скажите сестре, когда вы будете готовы поехать домой. Я хочу повидать вас на прощание.

— Он кажется очень милым человеком, — заметил Майкл Уиттекер, когда доктор Мелофф вышел.

Она улыбнулась:

— То же самое все они говорили о тебе.

Он судорожно глотнул воздух, дыхание вырывалось из его рта неравномерными толчками.

— Что я могу сказать тебе, чтобы ты поверила? Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

Она несмело отошла от окна ближе к тому месту, где стоял он, из предосторожности оставив между ними расстояние в несколько футов.

— Мы долго были женаты? — спросила она, сознавая всю несуразность заданного вопроса.

— Одиннадцать лет, — просто ответил он, без всякой попытки что-либо подчеркнуть. Это ей понравилось.

— Когда мы поженились? Сколько мне было тогда лет?

— Мы поженились семнадцатого апреля 1979 года. Тебе было двадцать три года.[6]

— Так что теперь мне тридцать четыре? — спросила она, хотя ответ был очевиден.

— Тебе исполнится тридцать четыре тринадцатого августа. Хочешь посмотреть наше свидетельство о браке?

Она кивнула и подошла к нему еще ближе, пока он доставал из кармана свидетельство об их браке.

— Здесь написано, что мы поженились в Коннектикуте, — заметила она, чувствуя тепло, исходящее от его тела.

— Так ведь ты из Коннектикута. Твоя мать до сих пор там живет.

— А мой отец?

— Он умер, когда тебе было тринадцать лет.

Ей вдруг стало грустно, но не от того, что отец умер, когда она формировалась как личность, а от того, что она даже не помнила, что когда-то у нее был отец. Она почувствовала себя вдвойне покинутой.

— Каким образом я оказалась в Бостоне?

Он усмехнулся:

— Ты вышла за меня замуж.

Она закусила губу, будучи не в силах обсуждать события, связанные с их совместной жизнью. Сначала ей надо было собрать о себе побольше фактов, чтобы подойти к истории своего супружества, имея какую-нибудь версию своей личной жизни.

— Может быть, ты хочешь посмотреть копию своего паспорта? — спросил он, доставая ее, словно это было вещественное доказательство, а больничная палата залом суда.

Она быстро пробежала глазами маленькую книжечку, открыв для себя, что ее девичья фамилия Лоуренс, что ее словесный портрет соответствует тому, что она видела в зеркале, и что фотография в нижней части страницы (хотя фотография ей явно не льстила — она выглядела, как испуганный олень, пойманный в сети света автомобильных фар) была именно ее фотографией.

— А у тебя есть еще фотографии? — спросила она, заранее зная, что они есть.

Он достал из кармана брюк несколько фотокарточек. Она подвинулась к нему еще на один дюйм. Их руки соприкоснулись, когда он начал показывать ей фотографии.

На первой из них они были сняты на пляже. Он был очень загорелым; она чуть меньше. На обоих скромные красивые купальные костюмы, оба выглядели так, будто были не в силах оторваться друг от друга.

— Где сделаны эти снимки? — спросила она.

— На мысе. Там в деревне живут мои родители. Это было около пяти лет назад, — продолжал он, понимая, что это будет ее следующим вопросом. — Это было тогда, когда мы еще считали, что солнце светит только для нас. Тогда твои волосы были чуть длиннее, чем сейчас, а я был на несколько фунтов легче.