Бегство Джейн

Джейн воспользовалась паузой, чтобы хорошенько рассмотреть кухню. По размерам она была почти такая же, как ее собственная, но стены облупились и их явно не мешало заново покрасить. Плетеные сиденья кухонных стульев протерты и продавлены, а пол усеян крошками. Кухонный стол в нескольких местах прожжен. На стене висел радиоприемник, из которого доносилась мелодия кантри.

— Вам нравится кантри? — рассеянно спросила Джейн.

— Да я просто влюблена в кантри, — ответила Кэрол, — как можно не любить музыку, которая дарит нам такие песни, как «Найму я Уино, пусть украсит наш домишко».

Джейн услышала веселый смех. Ее охватили несказанные радость и удивление, когда она сообразила, что это смеется она сама. Сколько уж дней прошло с тех пор, как она последний раз смеялась в голос. Майкл почти не бывал дома, а Паула не была расположена к шуткам. Джейн выглянула в окно, выходящее во двор, и увидела большую собаку Бишопов, которая охотилась за белкой. На секунду Джейн почудилось, что она видит в тех же кустах Паулу, которая охотится за ней.

Было почти два часа. Обычно в это время для нее наступал тихий час. Но она притворилась спящей, когда Паула пришла давать ей таблетки, а потом, улучив момент, когда Паула была в туалете, Джейн, как проказливая девчонка, сбежала из дома. Интересно, давно ли Паула обнаружила пропажу?

Дом Кэрол внезапно содрогнулся от грохота на лестнице. Кто-то буквально скатился вниз.

— Я полетел! — донеслось из холла.

Кэрол как ужаленная вскочила на ноги.

— Эндрю, подожди! Поди сюда!

В дверях появился подросток, весь состоявший из беспрестанно двигавшихся рук и ног. Он подпрыгивал, раскачивался, дергался, казалось, еще немного и он завибрирует как струна. Ни одна мышца его худого тела ни минуты не оставалась в покое.

— Что случилось, мамуля? Я улетаю и вернусь поздно.

— Для начала ты бы лучше поздоровался. — Его мать кивнула в сторону Джейн.

— О! Хай, миссис Уиттекер! У вас все ништяк?

— Спасибо, все прекрасно.

— О’кей! Мамуля, так я побежал?

Он почти успел добежать до входной двери, когда голос Кэрол остановил его.

— Подожди! Тебе же еще надо погулять с дедушкой.

— Селина погуляет! — Джейн услышала, как с треском захлопнулась наружная дверь.

Плечи Кэрол бессильно опустились.

— Все ясно. Селина погуляет. Ищи-свищи эту Селину. Сейчас ее высочество шатается по магазинам, а когда вернется, то скажет, что она настолько устала, что не может гулять с дедом. Если она вообще окажет нам честь своим присутствием! Ой! Я, без сомнения, кажусь вам занудой? — Вопрос прозвучал отчасти риторически.

— Вы кажетесь мне усталой, — ответила Джейн.

Кэрол улыбнулась и села на прежнее место.

— Я воспринимаю ваши слова, как комплимент.

— Кэрол! — Этот голос прорезал тишину, как скрежет железа о стекло. — Кэрол, где ты?

Кэрол закрыла глаза и безнадежно откинула голову назад.

— Следующий номер нашей программы. Папа, я на кухне.

В дверях показалась крупная согбенная фигура. Старый джентльмен выглядел почти достойно, несмотря на запачканную рубашку и мешковатые серые фланелевые брюки. Джейн узнала в нем того самого старика, который пытался удрать из своего дома в первый вечер после ее возвращения из больницы. Она почувствовала сердечное расположение к пожилому человеку. Как она его понимала!

— Я хочу есть, — сказал он. — Где мой ленч?

— Папа, ты же только что поел, — терпеливо напомнила ему Кэрол.

— Нет, — настаивал он, — я не ел. Ты забыла подать мне мой ленч. — Он бросил подозрительный взгляд на Джейн, словно это она могла съесть его ленч. — Кто вы такая?

— Папа, это Джейн Уиттекер. Она живет в доме напротив. Раньше она бегала по утрам с Дэниэлом. Ты же помнишь ее, правда?

— Если бы я это помнил, то не стал бы спрашивать.

Логика ответа была безупречна, и Джейн улыбнулась. Ей понравился отец Кэрол, между ними было так много общего. Пожалуй, это и было единственной причиной такой симпатии.

— Простите его, пожалуйста, — извинилась Кэрол, — но он не всегда бывает так груб.

— Ты что-то сказала? — Старик сердито топнул ногой и в этот момент напомнил Джейн Румпельштильцхена. — Если вы собираетесь говорить обо мне, то я настаиваю, чтобы вы говорили громче.

— Если ты хочешь слышать разговор, папочка, то надень свой слуховой аппарат.

— Мне не нужен слуховой аппарат. Мне нужен ленч.

— Ты уже съел свой ленч. — Она коснулась пальцами пятен на его рубашке. — Вот твой ленч, и еще вот здесь. Видишь? Я же просила тебя подняться наверх и переодеться.

— Какая разница, в чем я одет?

Кэрол подняла руки вверх таким жестом, как будто ей в спину уперлись дулом автомата и она решила сдаться без боя.

— Действительно, какая разница? В этом году писк летней бостонской моды — теплые зимние штаны и вымазанные горчицей рубашки. Правда, Джейн?

Джейн постаралась улыбнуться. «Горчица — лучше, чем кровь», — подумала она. Джейн старалась не смотреть на бледную с сероватым оттенком кожу старика. Было жутковатое впечатление, что его посыпали тонким слоем пепла.