Бегство Джейн

— Какого черта?..

— Это школа Эмили! — Джейн выпрыгнула из машины и бросилась к скромному двухэтажному зданию, на котором была табличка: «Арлингтонская частная школа».

— Джейн, вернитесь в машину!

При звуке голоса Паулы Джейн резко остановилась, но в машину не вернулась. Она не смогла бы этого сделать, даже если бы очень захотела. Ее ноги приросли к асфальту, она дрожала всем телом. Что-то исполинское, огромное и непреоборимое надвигалось на нее. Она не могла ни убежать от ЭТОГО, ни уклониться от столкновения. Она стояла на месте, парализованная не столько страхом, сколько удивлением. На нее нахлынуло еще одно воспоминание. Она на этот раз грезила наяву.

14

— Все на месте? Отлично! А теперь все приготовили билеты!

Джейн слышала, как пронзительный голос учительницы с трудом прокладывал себе дорогу в ее сознание. Она видела себя в верхнем вестибюле Южной станции, среди большого скопления детей, учительниц и нескольких матерей-активисток. Все очень устали после трудного дня. Школьники провели его на экскурсии в Центральном детском музее Бостона. Джейн быстро пересчитала по головам детей (Эмили тоже была среди них), которых поручили опекать ей. Их было восемь, слава Богу, все на месте.

— Запомните! Правила прохода на станцию одинаковы для всех! Не толкайтесь и не толпитесь! Перестаньте галдеть. Вы готовы?

И в этот самый момент в вестибюль ворвался маленький толстый лысый мужчина. Он стремительно мчался к выходу, прокладывая себе путь в гуще детей. Вот он толкнул маленькую девочку, та упала, повалив подружку, обе заревели в голос. Мальчишка рядом едва не лишился глаза. Мужчина продолжал расчищать себе проход, словно считал его своим жизненным пространством. Он был похож на разгневанного Моисея, ведущего свой народ через Красное море. Дети перепугались. Учителя и родители в бессильной ярости наблюдали за происходящим. Мужчина был уже у самого выхода, когда Джейн опомнилась.

— Эй, ты! — закричала она и бросилась вслед за психопатом, размахивая тяжелой наплечной сумкой. Она догнала мужчину и, изловчившись, изо всех сил опустила сумку на его лысую голову.

В вестибюле наступила мертвая тишина. Джейн окинула взглядом толпу. Учителя и родители в изумлении открыли рты и уставились на нее во все глаза. Дети смотрели на нее почти с благоговением. А может, это был страх? Во всяком случае, самой Джейн стало страшно, когда мужчина резко остановился и повернулся к ней всем корпусом.

«Ведь эта скотина сейчас меня убьет», — подумала Джейн.

Но он ее не убил. Вместо этого пятидесятилетний мускулистый мужчина с безмерным удивлением воскликнул:

— Ты что, совсем спятила? — и выскочил на улицу.

«Может, я и правда сошла с ума, — подумала Джейн. — Почему именно я вечно влипаю в такие истории? Я не видела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, бросился защищать детей». Она снова окинула взглядом учителей и родителей. Они смотрели на нее, все так же широко раскрыв глаза, словно боясь каким-нибудь неосторожным словом вновь привести ее в бешенство. Только одна из женщин, положив руки на плечи своей маленькой дочке, глядела на Джейн почти одобрительно. Даже Эмили отпрянула от матери, будто ей стало стыдно за ее несдержанность.

— В чем дело? — За ее спиной прозвучал голос Паулы.

— Что?

Горячая волна схлынула, оставив после себя возбуждение, сухость во рту и горький осадок смутных воспоминаний. Она обернулась. У Паулы был очень встревоженный вид. Такой же вид, как у учителей Арлингтонской частной школы, смотревших на нее в вестибюле Южной станции.

— Вы думаете, что я сошла с ума? — спросила Джейн.

Паула машинально отступила от нее на шаг.

— У вас сейчас очень трудное время.

— Я не об этом спрашиваю.

— На это я могу сказать только то, что сказала. — Обе женщины старались не смотреть друг другу в глаза. — Джейн, пойдемте. Садитесь в машину. Мы едем домой.

— Я не хочу домой. — Алмазная твердость в голосе Джейн удивила их обеих. Паула даже вздрогнула, словно ожидая удара. «Неужели я всегда так себя веду? — подумала Джейн. — Постоянно срываюсь и подвергаю себя опасности? Тогда удивительно, что я до сих пор жива. Удивительно, что мой муж до сих пор не сдал меня в психинтернат. Я, кажется, вполне созрела для этого. Почему в моей памяти сохранились только следы всяких недоразумений?

Если только эти недоразумения, прорывающиеся в мои сны, не пытаются мне что-то сказать. Если только что-то очень важное, застрявшее в моем подсознании, не хочет таким образом дать о себе знать. Может, эти воспоминания не что иное, как холодные закуски, предшествующие основному блюду — финальному акту трагедии или последовательности недоразумений, приведшей к десяти тысячам долларов, окровавленному платью и пустой голове. Неужели я и правда такая сумасшедшая, как подсказывает мне мое подсознание? Почему меня преследуют именно эти воспоминания, а не какие-нибудь другие?»

— Я хочу видеть Майкла.

— Вы увидите доктора Уиттекера за обедом.

— Нет, сейчас.

Все это время Паула пыталась подвести Джейн к открытой двери автомобиля.