Трудно сказать, какие чувства отражались на неподвижном лице Кулла, но взгляд обреченной девушки не отрывался от его взора. В ее глазах не было страха, лишь напряженный зов. Взгляд Кулла упал на поленья у ее ног. Скоро жрец, выкрикивающий сейчас проклятия рядом с ней, подожжет эти поленья факелом, дымившимся сейчас в его левой руке. Кулл видел, что девушка была прикована к столбу тяжелой деревянной цепью, своеобразным, типично атлантским изделием. Он не смог бы разорвать эту цепь, даже если бы пробился сквозь преграждавшую ему путь толпу. Глаза девушки умоляли его. Взглянув еще раз на поленья, он прикоснулся к длинному кремневому кинжалу за поясом. Она поняла, кивнула, в глазах ее вспыхнула искорка надежды.
Кулл ударил так же неожиданно и внезапно, как кобра. Он выхватил нож из-за пояса и метнул его. Нож вошел прямо под сердце, убив девушку мгновенно. Люди застыли, словно зачарованные. Кулл повернулся, метнулся в сторону и вскарабкался по двадцатифутовому отвесному обрыву, точно кошка. Кто-то из ошарашенной толпы схватил лук и прицелился. Кулл перевалился через край обрыва, лучник прищурился — и тут Ам-ра, словно нечаянно, подтолкнул его, и стрела ушла далеко в сторону. И Кулл исчез.
Он слышал крики у себя за спиной. Его соплеменники, воспламененные жаждой крови, дико ринулись за ним, чтобы догнать и убить за нарушение их странного и кровавого кодекса чести. Но никто в Атлантиде не мог бы обогнать Кулла из племени Приморских гор.