Бегство из детства

 И вот наш отдых в Виннице закончился- мы поехали на поезде домой в Саратов. Где-то посередине дороги поезд остановился. Папа мне сказал, что сходит в ресторан и купит нам что-нибудь перекусить. Я согласился подождать его в купе. Прошло довольно много времени как он вышел, я начал переживать. Вдруг поезд тронулся, стал ускоряться. Я вскочил и закричал, звал папу, плакал, а его всё не было. Мне было страшно жалко папу: я боялся, что он потеряется и не сможет вернуться домой. К тому же сам я не знал – на какой остановке выходить и как от поезда добираться до дома. Я разревелся, соседи по купе безнадёжно пытались меня успокоить… Тут вдруг приходит мой папа и говорит, что в ресторане была очередь. А потом объясняет, что из поезда ему выходить и не надо было, так как в середине поезда есть вагон-ресторан. Неужели нельзя было сразу объяснить?! Это была моя первая обида на папу. Ему конечно потом, когда мы приехали домой, досталось от мамы, и я его пожалел и простил.

Часть вторая.

 Ещё я отличался от большинства малышей тем, что никогда в жизни не просился на руки, каким бы уставшим я не был. Часто случалось, что родители вели меня вечером уставшего за руку домой и обнаруживали, что я иду с закрытыми глазами и сплю.

 Когда мне дарили конфету или шоколадку, я обязательно спрашивал: "А для Лёни тоже есть?" И потом растягивал эту шоколадку по одной дольке на целую неделю, запивая молоком. Лёня же часто съедал за секунду свою, не волнуясь о брате, а потом добирался и до моей.

 Никогда в жизни я не просил у родителей ни одной игрушки. Обычно братик клянчил игрушки, а родители уже заодно иногда покупали что-то и мне, чтобы не было зависти. Но я всегда думал о том, что у родителей не хватает денег, а поэтому и разговоров про игрушки не должно быть.

 Как-то раз брату купили какой-то дорогой брелок с фонариком. А брат не просто хвастался, но ещё и обманул меня. Говорит:

– Вот видишь кнопочка? Если на неё нажать, то вылезет рука и заберёт монетку внутрь (до этого мы смотрели нечто подобное по телевизору).

– Покажешь?

– Не покажу.

И начал смеяться:

– Обманул дурака на четыре кулака.

Я, обиженный на брата, пошёл к бабушке и рассказал ей об этом. Они с дедушкой тогда только переехали к нам из деревни: дедушка вышел на пенсию, а бабушка не работала. Она пошла со мной в ближайший игрушечный магазин примерно в километре от нашего дома и купила мне металлическую божью коровку с заводным механизмом. Стоила она целых пятьдесят копеек. И я очень любил эту божью коровку именно потому, что мне её купила бабушка. К тому же, когда мы пришли домой, дедушка заметил, что в его кошельке пропало пятьдесят копеек. И он сердился на бабусю, что та взяла без спроса. Он привык к строгому учёту и даже первые несколько лет контролировал "общую кассу" в белой пластмассовой коробке у нас на холодильнике. Папа, мама, и дед оставляли там часть своих денег на питание и другие общие расходы. Жили довольно бедно. Папа работал посменно в котельной и зарабатывал меньше, чем мама учителем немецкого в школе. Но жили дружно, если не считать, что часто дрались мы с братом. И я, несмотря на разницу в пять лет, лез на него с кулаками, так сильно он меня доводил до слез. В неравной драке я получал очередную порцию боли и обиды, плакал ещё сильнее. Бабушка рассказывала папе, а Лёня прятался в спальне и запирался. Но иногда ему всё же доставалось от папы. Папа его наказывал за плохое поведение. А я смотрел и делал выводы: как себя надо вести, а как нет. Поэтому мне наказаний не требовалось: учился на чужих ошибках. Да и характеры у нас с братом были слишком разные. Ему нравилось доводить не только меня, но и бабушку, и маму. А я, наоборот, их успокаивал. Когда мама приходила из школы чем-то расстроенная, я прижимал её руку к своей щеке и говорил, что я её люблю. И она часто повторяла: "Виталик, ты – моё успокоительное лекарство". По вечерам она допоздна писала планы для школы в моей комнате за письменным столом при настольной лампе. Над столом висел её студенческий портрет, очень красивый портрет. Я смотрел на него и засыпал. А когда не мог заснуть, то она ложилась рядом, а я пальчиком накручивал ей кудри и засыпал.