Бегство из сумерек (сборник)

И они вспыхивают! Меня мгновенно окружает пламя. Я не спешу уходить, наслаждаясь безумным танцем огня, вдыхая запах горящей ткани.

Я бросаюсь вниз по ступенькам. Минуя последний пролет, краем глаза замечаю восхитительное сияние в подвале. Я распахиваю дверь, через которую проник на склад, и выбегаю во двор. Там мне преграждает путь чугунная решетка.

Как же я раньше о ней не подумал? Ах ты гадина! Мерзавка! Мои губы кривятся, зубы скрежещут. Я вне себя от гнева. Наконец чугунные прутья начинают плавиться. В ограде возникает дыра, наземь капает сияющий белый металл. Я пролезаю через отверстие. На плечо падает капля, и я кричу. Стремительно несясь по переулку, я срываю и отшвыриваю куртку.

На Хай-стрит ни души. Я перебегаю улицу и прячусь за домами. Боль в плече все острей, и я тихонько постанываю.

Грандиозный пожар в южном Лондоне.

Катастрофический ущерб. Кто такой Джек-Поджигатель?

Вот это награда! В статье говорится, что полиция опять подозревает поджог. Вина возлагается на пресловутого Джека-Поджигателя. Это самый значительный из одиннадцати пожаров, происшедших в графстве за последние две недели.

Собираясь на работу, я слышу громкий стук в дверь. Я удивлен, однако продолжаю торопливо одеваться. Наконец я спускаюсь по скрипучим ступенькам и берусь за дверную ручку. Медленно приотворяю дверь и вижу две ноги в черных ботинках: правая — на растрескавшемся бетоне дорожки, левая — на ступеньке возле бутылки молока и коробки яиц.

Мой взгляд поднимается. На госте черные брюки, поношенный плащ цвета хаки, темный пиджак, рубашка в полоску, синий галстук и коричневая фетровая шляпа. У него двойной подбородок, усики, глубоко посаженные глаза, кустистые брови. Никаких сомнений — передо мной полицейский в штатском.

— Мистер Джордан Меннел?

Это больше похоже на утверждение, чем на вопрос, но я все же отвечаю.

Я уже догадываюсь, что он сейчас скажет.

— Я из полиции. Не могли бы вы впустить меня и ответить на несколько вопросов?

У офицера хриплый голос. Вежливость не в его натуре, слишком уж он толстокож.

— Почему бы и нет? — а что еще я могу сказать? Чем могу помочь, офицер? Ищете воров?

— Нет, сэр, — отвечает он, выдержав паузу. — Я по поводу пожара на складе Деннисена.

Знаю, читал в утренней газете.

— Вы правы. Но неподалеку от пожарища найдена ваша куртка.

Это попытка взять меня на испуг.

— Да что вы? — На моем лице искреннее изумление. — Не может быть!

— К подкладке куртки пришит ярлычок с вашим именем. Правая сторона куртки сгорела, но левая — у нас. Я бы хотел, сэр, чтобы вы явились в участок на опознание.

Во мне поднимается злость, но я сдерживаюсь и иду с ним.

Что они мне сделают? Я недосягаем. Мы входим в красное кирпичное здание полицейского участка, идем по холодному вестибюлю со стенами, отделанными мрамором, поднимаемся по короткой лестнице и завершаем свой путь в натопленном кабинете.

Затворив дверь, полицейский подходит к столу и разворачивает коричневую бумагу.

Глядя на останки куртки, брошенной мною возле склада, я корю себя за неосторожность. Почему-то я был уверен, что она сгорит без остатка.

В кабинет входит молодой полицейский в форме. Пока он ворошит бумаги на столе, ко мне приходит вдохновение.

— Это моя куртка, — киваю я на обгорелые лохмотья, и милостиво добавляю, — все одиннадцать пожаров, которые вас так всполошили, устроил я. Их будет еще очень много.

— Господи, это же сам Джек-Поджигатель! — восклицает молодой полицейский.

Я церемонно кланяюсь ему, а он, с охапкой бумаг, пятится к двери и исчезает за ней, спеша разнести новость по всему участку. Ничего удивительного — последнее время в городе только и разговоров, что обо мне.

Старший полицейский быстро оправляется от изумления.

— Остановите его! Это Джек-Поджигатель! — пронзительно кричит старший полицейский. Из передней навстречу мне бросается человек в форме. Я поджигаю форму; человек, объятый огнем, неистово мечется.

Я спокойно выхожу на улицу и иду прочь. Через несколько минут возле меня к тротуару прижимается полицейская машина. Приходится ее расплавить. Люди в автомобиле вопят от ужаса и боли. Я оглушительно хохочу, славя свое могущество.

Люди бегут, толкают друг друга. Люди кричат, хрипят, пылают, как гигантские светлячки в неподражаемом танце смерти.

Я шагаю по переулку между длинными кирпичными стенами. Я жгу и плавлю все и вся на своем пути. Я всесилен!

Я дрожу от восторга, моя поступь легка и упруга. Проходит час. Затем впереди появляются огромные фигуры, смутно напоминающие людей. Толстопалые руки неловко держат ружья.

— Стой, Меннел! Стой, стрелять будем! Асбест! Ну конечно, — они знают, что я не в силах сжечь асбест. И эти ружья… они способны меня убить! Нет! Не выйдет!

Ружья плавятся, но людей в асбестовых костюмах это не останавливает. Растопырив руки, они движутся прямо на меня. Их решимость пугает меня, и я прячусь. Затем поворачиваюсь и вбегаю в парадную высокого белого здания Публичной библиотеки.