Бегство Квиллера

Она взяла меня под руку; мы миновали двух швейцаров в ливреях и спустились по ступенькам. В свете уличных фонарей искрились текущие по тротуару потоки воды, и мальчишка шлепал по лужам. Ноги у нас мгновенно промокли, и, когда я, открыв перед ней дверцу такси, она сразу же, нырнув внутрь, принялась стаскивать с ног ярко-зеленые туфельки.

- Теперь у вас все в порядке?- Но вместо ответа она просто захлопнула дверь, и я остался стоять под порывами штормового ветра, глядя вслед огонькам такси. Я успел лишь мельком увидеть ее бледное лицо.

- Прошу прощения... мистер Джордан? Шофер в синей военно-морской форме с таиландской кокардой.

- Да?

- У меня тут машина, сэр. Прошу вас, вот сюда. Проследовав за ним по затопленному тротуару, я влез в лимузин. Водитель захлопнул за мной дверцу, а сам расположился за баранкой.

Скинуть ботинки - о да, это хорошая идея. Похоже, они окончательно...

- Добрый вечер, мистер Джордан.

Она сидела в тени и ее почти не было видно в противоположном углу" хрупкая азиатка с детским голоском. Обратив на себя внимание, она выпрямилась: плотно сдвинутые ноги, руки на коленях.

- Меня зовут Джасма.

Типично азиатское гостеприимство.

Даже сейчас я не мог рассмотреть ее во всех подробностях; кажется, у нее большие влажные глаза с густым макияжем на веках, кожа цвета слоновой кости, и запах жасмина.

- Счастлив встрече с вами, Джасма. - Я было наклонился к водителю приказать ему сниматься с места, - потому что мне не нравилось, когда женщины использовали меня втемную, как игрушку - но тут же решил предоставить событиям идти своим чередом. - Где бы вы предпочли пообедать? - Чувствовалось, что она была заинтересована в беседе со мной, и, поскольку она лучше разбиралась в местной топографии, я предоставил ей право давать указания водителю.

- Где вам угодно, мистер Джордан.

- Существует ли еще Сиамский Сад?

- Да.

Объяснив шоферу, куда ехать, я откинулся на спинку сиденья.

- Вы исключительно обаятельны, Джасма. Вы родились в Таиланде?

- Благодарю вас. Да, в Бангкоке.

- Как-то я бывал там.

- В Бангкоке живет моя семья, - тихо сказала она. - Одна из моих сестербалерина в Тайском Королевском молодежном балете.

- Должно быть, вы очень гордитесь ею. - Мы обменивались любезностями, пока машина пробиралась по затопленным улицам. "Можешь ли ты мне сказать, как подобраться поближе к Марико Шоде?" Вряд ли.

- Да, - сказала она, отвечая на какой-то мой вопрос, - но завтра мы снова увидим восход солнца, хотя, конечно, будет очень душно.

- Печально. Она коротко засмеялась, прикрыв рот.

- Да, в самом деле, печально!

- Я снова наклонился к водителю:

- Сиамский Сад на Моск-стрит.

- Да, сэр, но прямой дорогой нам не проехать. Там все затоплено. Вечные проблемы, когда дожди.

Мы повернули налево, держа путь на юг.

- Вы живете в Англии, мистер Джордан?

- Да, в Лондоне.

- Я видела его только на открытках. О, как бы я хотела побывать в Лондоне.

- Вы почувствуете себя там как дома - большую часть времени там тоже идут дожди.

Мы двигались теперь по узким улочкам, и машина остановилась, пропуская велосипедиста, ехавшего навстречу нам.

- Вы давно в Сингапуре, мистер Джордан?

- Всего несколько дней. Это интересное...

Я сломал ей кисть как сухую веточку, но лезвие все же успело пропороть мне пиджак, рубашку и воткнуться в бок, прежде чем я заметил в полутьме блеск стали. Обе задние дверцы распахнулись настежь, и я нырнул в левую сторону, поскольку сидел справа, но у меня на горле сомкнулись чьи-то руки, и я вслепую ударил четырьмя растопыренными пальцами, целясь в глаза нападавшему, и, по всей видимости, попал, потому что услышал вскрик боли. Разобраться в подробностях нападения я пока не мог, но в открытой дверце слева вырисовывался силуэт то ли женщины, то ли подростка; найдя опору для рук на полу салона машины, я выкинул вперед и вверх правую ногу, которая, встретив было сопротивление, все же разогнулась до конца, и цель, в которую я метил, отлетела в сторону. На сетчатке у меня отпечаталась калейдоскопическая путаница - салон машины, лицо водителя над спинкой переднего сиденья, свет от качающегося уличного фонаря, проникающий через открытую дверцу, глаза Джасмы, столь же блестящие, как и лезвие, которое снова взметнулось мне навстречу - на этот раз она держала его в левой руке. Единственными звуками были полные боли вскрики двух женщин; одна из них выдала яростную тираду на языке, похожем на кхмерский, когда я, перехватив нож подставленным блоком, выкрутил кисть Джасме и развернул клинок острием к ее тонкому, затененному полутьмой лицу; я почувствовал, как он, скользнув по кости, без сопротивления по рукоятку вошел в плоть, но в этот момент в голове у меня словно вспышка взорвалась, и я свалился, привалившись к заднему сиденью, не в силах перевести дыхание от режущей боли в боку.