Бегство от Бессмертия

– Мы живем на Московском проспекте давно, и все бабушки и дедушки там жили. И мама, и папа. У старшего брата своя квартира….. – он на минуту задумался, – и у меня скоро будет своя. Он помолчал, еще подумал и начал рассказывать о родителях, достаточно известных и востребованных архитекторов в городе.

Мы двигались в толпе горожан и меня постоянно отвлекали чужие мысли, врывающиеся в голову, когда я просто слушала и пыталась поддерживать разговор. Постепенно я начала метаться, пытаясь отгородиться, отодвинуться подальше от прохожих. Егор заметил мои попытки и поймал такси, со словами, а давай я тебе покажу, где живу.

В такси стало тише, хотя, сначала меня напрягли мысли водителя, но мой спутник умело занял его разговором о предстоящих матчах «Зенита» и ценах на бензин. И мне удалось выключиться и передохнуть.

Скоро мы въезжали во двор. Дом, на который мне указал Егор, был старый и величественный, как и Питер, стекла фасада отражали вечернее солнце. Когда мы подходили к подъезду, под ноги метнулось маленькое и злобное животное. Мгновение и лохматый комок забился в моей вытянутой руке держащей его за горло. Но он оказался не один, с мрачным рыком на меня двигался ротвейлер, так любимый нынешними «Хозяевами жизни», прячущимися за хищными клыками своих питомцев. Малышу не повезло, он тряпкой свалился к моим ногам, а я со словами, «ненавижу собак», протянула руки с заострившимися когтями к новому противнику. Раздался треск, визг, и что-то мягкое и теплое со смачным звуком шлепнулось мне на лицо. Я посмотрела на свои руки, в которых трепыхались два подрагивающих куска, бывшие ранее грозным псом.

Лицо Егора было похоже на плохо прорисованный портрет на мятой серой бумаге. Жили только глаза, с расширенными от ужаса зрачками. Он громко глотнул, словно подавился воздухом и прошептал, показывая на рыжей комочек шерсти:

– Зачем? Это Жулик… был. Он никого не трогал.

– Да? – произнесла я металлическим бесцветным голосом, и, отпихнув ногой, то, что было раньше Жуликом, в ту же сторону отбросила части еще одного представителя псовых и добавила: – Ненавижу, собак!

Еще нервно дыша, Егор протянул руку к моему лицу:

– У тебя лицо… оно испачкалось.

Я коснулась пальцами чего-то липкого, и она сразу же окрасились в красный цвет. Кровь. От нее несло псиной, но это была кровь. В голове у меня зашумело, я провела ладонью по лицу, а потом облизала ее. Если сильно голодному человеку предложить подгоревшую манную кашу, он съест ее с удовольствием. Конечно, он будет чувствовать вкус горелого молока, но также молока, масла, сахара… пока я предавалась философским объяснениям моего поступка, мой провожатый согнулся пополам, держась за спинку скамейки. Его тошнило, до меня долетали несформированные мысли, о кусках собаки, о моем лице, испачканном кровью, о крови на моих губах. Еще чуть-чуть и он упадет в обморок. С этим сильным полом всегда проблемы: лезут в бой, защищают, а в неподходящие моменты грохаются в обморок.

Вытащив из сумки пачку влажных салфеток, я привела себя в порядок и протянула несколько Егору:

– Освежись.

– Эй, что тут происходит? – к нам направлялся квадратный парень. У него было все квадратное: плечи, челюсть, затылок и даже мысли. В руках покачивался собачий поводок.

– А, где?… – он не договорил, – Черт! Черт! Хаммер! – он наклонился, с ужасом рассматривая останки ротвейлера.

– А кто его? – губы квадратного тряслись, а глаза наливались злостью. Он жаждал возмездия здесь и сейчас! – Кто?

Я пожала плечами:

– Жулик, они подрались.

Парень со злостью пнул рыжий комок:

– Не может быть, Хаммер бы его порвал!

– Как видишь, случилось наоборот.

– А с ним что? – хозяин ротвейлера указал на предполагаемого противника Хаммера?

– Наверно отравился.

Квадратный чувствовал, что над ним издеваются, но не мог определить кто и как? Он, набычившись, смотрел на меня и не мог ни на что решиться. Я же спокойно рассматривала чужака.

– А в нем много крови, и она достаточно сильная. Немного химии, энергетиков, но в целом съедобно, – подумала я внезапно, и меня словно магнитом потянуло к человеку. Тот видимо, что-то почувствовав, передернув плечами и всматриваясь в меня, стал пятиться. Дойдя до угла дома, с руганью развернулся и скрылся из глаз.

Молчавший все это время Егор, хрипло произнес:

– Не знал, что у тебя железные нервы.

– Ты много еще чего не знаешь обо мне, – ответила я неопределенно.

Бедный парень выглядел жалким и взъерошенным. Ему хотелось забиться куда-нибудь и забыть про происшествие. Не задумываясь, я шагнула к сидящему, навстречу распахнутым глазам:

– Ничего не было, слышишь. Ничего. Мы погуляли по городу, ты проводил меня до автобуса. Сейчас ты идешь домой спать. Спать.

Я не знала, что заставило меня так поступить, но что удивительно, Егор расслабился, на лицо вернулся румянец:

– Да, спать, спать – произнес он спокойно, как будто шел из ванной в спальню, и, подхватив свой «Бук» скрылся в подъезде.

***