Бегство от Бессмертия

Вопрос был какой-то странный и двусмысленный, но заставил меня задуматься. То, что Настюха моя подруга, а не просто соседка или свита, я могла не говорить, мы были очень близки. Но, задавая вопрос, Егор имел ввиду, не подругу, а друга. Нет, парня у меня не было, или был… давно… был.

***

Филипп. Его я вспомнила сразу. Черноволосый красавец, откуда-то из Италии. Если бы я не была влюблена в моего Седрика, я бы увлеклась Филиппом. Он был благороден не только по крови, честен, насколько это позволительно для вампира. В нем не было той агрессии и бессмысленной жестокости, которой наслаждался мой братец. Но один главный недостаток лично для меня перечеркивал многое: Филипп был до неприличия красив. Возможно, это когда-то и послужило причиной, что его еще ребенком забрала себе его мать Ядвига. А он к тому же оказался умен, благороден. Его будущее было определено, после совершеннолетия, он перешел в Темный мир и стал наследником могущественного клана.

Его клан более древний, чем наш. В замке говорили, что семья Аарона берет начало от тех, кто появился раньше людей. Интересно, а чем они питались, и почему потом переключились на людей? Что, поймать легче?

Я помню их первое появление в нашем замке.

Вечером в сумерках, когда по всему замку горели факелы, я сидела на стене у западной башни замка, провожая последние лучи солнца, и услыхала топот коней, крики приказов, скрип открываемых ворот. По стене я понеслась, посмотреть, кто приехал.

В наших краях редко бывали гости. Конечно, мы принимали визиты ближайших соседей, чтобы сохранить видимость человеческого существования, но обычно днем и под строгим контролем Гаюса, что бы не случилось кому-то из гостей попасть на ужин. Меня не куда не вывозили. Я росла среди вампиров, под строгим руководством Шарлотты, жены Гаюса утором и вечером. А ночью я находилась под защитой Аякса. Мы фехтовали, охотились, носились по лесу. Так, что жизнь у меня была вольная и веселая.

Пробежав по стене до восточных ворот, я свесилась вниз, разглядывая кавалькаду всадников. Все гости, несмотря на вид сверху, были высокими и мощными. Одетые в дорожную одежду, все равно смотрелись очень богато. Я давно не видела столь яркой публики, что решила спуститься вниз поскорее. На этой башне у меня была спрятана веревка. Перегнувшись через край стены, я начала медленно спускаться вниз, и спустилась почти наполовину, когда услыхала крик Мадлен, служанки Шарлотты. Она звала меня, высунувшись из окна моей комнаты. Ее рев перекрывал все звуки во дворе. Я заметалась. Не хотелось, чтобы моя тайна с веревкой была раскрыта, подняться я не успевала, а спускаться надо было быстрее, и я просто разжала руки, рухнув вниз.

Приземление прошло более чем удачно, но шуму я наделала достаточно. Лошади гостей шарахнулись в разные стороны, а вокруг меня образовался круг из вампиров охраны с оскаленными зубами.

– Странно, я думала вампиры никого не бояться, – пробормотала я, отряхиваясь от прилипшего растительного мусора.

– Стоять! – произнес царственный господин, моложавый, с пушистой шевелюрой цвета верескового меда. Его властный голос превратил стражу в каменные статуи, – это всего лишь человеческий ребенок.

К нему уже выбежали наши слуги, беря его коня под уздцы, чтобы ввести на двор. Его слушались и слушали все. Его спутница, высокая, тонкая с вьющимися смоляными волосами до талии являлась в его окружении воплощением любви и грации, и её черные глаза с восторгом смотрели, то на царственного господина, то на молодого, с такими же, как у нее густыми черными волосами. Его благородное с правильными чертами лицо, как будто вырезанное из камня, не было удивленным. Он, как и все рассматривал меня, рухнувшую им почти на голову, но в его насмешливом выражении читалось, я же говорил. И завершала всю необычную компанию яркая рыжеватая блондинка, молодая только по годам, а не по высокомерному выражению, красивого лица. Ее можно было назвать очень красивой, если бы не хищно вырезанные ноздри и оценивающий взгляд карих глаз. В которых не было теплоты, а только жажда первенства, желание раболепного подчинения и поклонения. Она даже держала молодого брюнета за руку, тем собственническим жестом, коим замужние дамы демонстрируют в обществе своего увенчанного славой и богатством супруга. Он мой и только мой, смотрите и завидуйте. Но что удивительно, на ее невербальные сигналы реагировала только охрана Господина, что ж до остальных и черноволосой красавицы, то до рыжей ни кому не было дела. Взаимный осмотр подошел к концу, и я сделала шаг по направлению к гостям.

– Не бойся, девочка, они не тронут.

– Я не боюсь, – вздернула я подбородок.

– Почему?

Господин посмотрел на меня заинтересованно и все разговоры вокруг него смолкли.

– Не думаю, что вы меня испугались, чтобы натравить свою охрану.

– А если они голодны? – он рассматривал меня с интересом.

– Они не голодны.

– Откуда ты знаешь?

– Вампиры не охотятся без разрешении старшего, вампиры не охотятся на лошадях, вампиры не ездят в гости голодными, они питаются на своей земле.