Бегство от грез

Внезапно сквозь привычный площадный шум, долетавший в окна, слух Тарквина различил звуки женского смеха, молодого и беззаботного. Он мимолетно подумал, что в последние дни Брюссель переполнен англичанами, для которых нынче Париж с его развлечениями оказался недоступен.

Тарквин взглянул на каминные часы. Четверть пятого. В шесть его ждали в штабе, в семь герцог и герцогиня Ричмонд давали бал на улице Бланшисэри. Молва утверждала, что это будет самый блестящий бал, который когда-либо видели жители Брюсселя. Ожидалось, что на него прибудут Людовик XVIII со своим изгнанным двором, несколько особ королевской крови из Вены, так как конгресс распущен, один или два шотландских герцога, а также множество других, званиями не ниже пэров. Приедет Веллингтон и все его генералы. Командующие, их помощники и адъютанты, полковые офицеры, их любовницы и жены изо всех сил оспаривали право быть приглашенными.

Тарквину не хотелось ехать на бал. Он предпочел бы отправиться в таверну с Исмаилом. В последнее время он что-то пристрастился к выпивке. Однако ни работа, ни алкоголь не были способны всецело занять его голову и отвлечь от мыслей, которые постоянно вертелись вокруг Шартро и этой проклятой огненноволосой женщины, чьи тонкие пальцы имели необъяснимую власть над его сердечными струнами.

Он должен был сознаться себе, что больше всего на свете хотел любить Ровену здесь, в Брюсселе, в своей постели, в этой комнате, куда из окна врывался теплый ветер и доносил чудесные запахи с цветочных рядов внизу.

Желание поднялось в нем с небывалой силой. Конечно, он не забыл Ровену. Но не забыл и то, что она отбросила его любовь так, как отбросила письмо, которое доставил ей Исмаил. Это письмо было наполнено чувствами, которые шли от сердца и души Квина, и оно, конечно, сняло бы напряженность между ними, если бы Ровена прочитала его.

Ну и черт с ней! Сразу знакомый гнев закипел внутри него, и он отвернулся от окна с таким устрашающим видом, что вошедший незамеченным Томас невольно попятился назад к двери.

– Что еще? – гневно спросил Тарквин. Томас открыл было рот для ответа, но в дверь уже входил Пир Исмаил Хан. На нем была форма лейб-гвардейца, на поясе висела сабля. По настоянию герцога Веллингтона он был гладко выбрит. Вид его продолговатого голого лица испугал Тарквина, который не видел его почти две недели.

– Что случилось? – резко спросил он. Исмаил коротко ответил по-английски.

– У меня минимум времени, я едва вырвался с передовой. Полковник спустит с меня шкуру, если услышит об этом. Но вы должны знать, до того как начнется вся эта сумятица: армия Наполеона в Шарлеруа. Там его ставка. Прусские силы разбиты и отброшены к Ватерлоо.

– Боже праведный! – воскликнул Тарквин. – Шарлеруа меньше чем в тридцати милях отсюда! Как, дьявол его побери, ему удалось пересечь бельгийскую границу? Неужели никто их не заметил?

– Ровным счетом никто, – глаза Исмаила уставились в пространство, тогда как Тарквин закрыл лицо руками.

– Что происходит? – побледнел Томас. – Что случилось?

Хотя он ничего не понял, но интонации их разговора встревожили его.

– Майор Йорк! – настаивал он. – Что-нибудь случилось?

На этот раз Тарквин ответил ему.

– Кажется, Наполеон ухитрился неожиданно появиться со всей своей армией у нас под носом. Эти проклятые бестолковые ганноверцы! Как, скажи на милость, могли они позволить целой армии пройти через их оборонительные укрепления и даже не заметить этого?!

– Аллах знает. Свыше двухсот тысяч, если верить донесениям. Они не могли бы так легко спрятаться.

У Томаса вырвался потрясенный возглас. Тарквин не обратил на него внимания.

– Веллингтон информирован?

– Четверть часа назад. И уже изданы контрприказы. Немедленно начали стягиваться полки. Принц Саксо-Веймара надеется, что генерал Блюхер может перегруппировать свои силы у Линьи, чтобы вовремя присоединиться к нам.

– Это невозможно, – резко возразил Тарквин. – Наполеон не даст нам этого шанса. Он нанесет удар так быстро, как только сможет, прежде чем мы выдвинем на позиции наши дивизионы. Куда Веллингтон посылает нас?

– Он еще не знает. Сейчас у него нет достаточно достоверной информации, чтобы планировать оборонительные действия.

– Не скажу, что я удивлен, – сухо заметил Тарквин. – Подготовьте моего коня, Томас. Я собираюсь ехать в штаб.

Он хотел было обратиться к карте, но слова Исмаила остановили его.

– Говорят, что герцог Веллингтон и его свита все еще собираются посетить бал у герцогини Ричмонд сегодня вечером, скрывая то, что случилось. Считают, что их присутствие всех успокоит.

– И докажет, что мы не должны пугаться неожиданного появления наших французских гостей. Как это по-английски, а? – Тарквин усмехнулся своим мыслям. – А как ты, Исмаил? Как далеко твой полк?

– Под командованием Грэйса. Мы должны быть готовы двинуться из Нивеля. Они дали мне самую большую лошадь, которую ты когда-либо видел. О Аллах, такую большую, что на ней можно прорвать цепь французских улан!

Они вместе посмеялись и обменялись длительными, выразительными взглядами.