Бегство в реальность

Ответственная за способность анализировать окружающий мир часть сознания Прункова отметила: "Мужик здорово похож на молодого Шварценбагера". Отметила и тут же отключилась, полагая себя одновременно и полностью выполнившей свою задачу, и бесповоротно свихнувшейся.

Филипп Аркадьевич зажмурился и потряс головой. Потом снова открыл глаза. Мужик никуда не делся. Более того, он пристально и как-то не по-доброму уставился на писателя.

Конечно, можно было крикнуть "полиция!", но Филипп Аркадьевич уже пришёл в себя ровно настолько, чтобы чётко осознавать абсолютную бессмысленность такого поступка. Поэтому, не вставая с пола, слегка срывающимся на фальцет голосом он проговорил:

– Я чем-то могу вам помочь?

Мужик нахмурился.

"Я сплю?" – спросил себя Прунков и напрягся в отчаянной попытке проснуться.

Не получилось.

Следующей мыслью писателя было: "Коннар у меня дома. Вот я наконец и спятил… Подобно многим моим великим коллегам. Может и я тоже – великий? Хе-хе-хе!.."

– Это ты Филипп из Аркадии2, член клана Прунковых? – тем временем подал голос пришелец. На чистейшем русском языке.

– Да-а-а… – протянул писатель. Всеми силами он пытался соврать, но под взором этих ледяных глаз почему-то не смог. – Я Прунков…

– Хорошо… – произнёс пришелец и поднял меч над головой, своротив при этом люстру и оцарапав потолок.

Писатель моментально лишился чувств.

Когда он пришёл в себя, кто-то бил его по лицу настолько сильно, что голова Филиппа Аркадьевича моталась из стороны в сторону по максимально доступной ей амплитуде и уже, кажется, готова была оторваться.

– Хватит! Не надо! Не убивайте! – тихонько застонал писатель.

– И он ещё называет себя мужчиной! – донесся до Прункова тот же суровый голос. – Всего-то шлёпнул пару раз по щекам…

Опасаясь картины, которую он должен будет вновь увидеть, Филипп Аркадьевич всё же разлепил веки. Полуголый мужик по-прежнему возвышался над ним. Возвышался грозно и даже, наверное, зловеще. Правда, меч опустил.

– Я не могу покарать бесчувственное тело: в этом нет чести, – изрёк пришелец. – Вставай и прими смерть как пристало воину, Филипп из Аркадии!

– Но за что? – в отчаянии вскричал Прунков. – За что?

Мысли писателя бешено заметались в поисках спасения. Если это и правда Коннар, он не должен вот так запросто убивать невооружённого человека! Он ведь положительный герой! Хотя в некоторых менее известных интерпретациях…

– За что? – взревел гигант. – И ты ещё имеешь наглость задавать подобные вопросы, червь? Ты, по чьей воле я испытал столько мук, понёс столько лишений и получил столько ран? Да на мне живого места нет по твоей своевольной прихоти, из-за твоей жалкой и мелочной жажды наживы!

Только сейчас, присмотревшись внимательнее, Прунков заметил, что всё тело, лицо, руки и ноги варвара покрыты сетью шрамов: широких и узких резаных и рваных ран, укусов и ожогов.

– По твоей воле, – продолжал Коннар, – я вынужден был лезть в топкие болота, безводные пустыни, заброшенные города и пещерные храмы; по твоей воле я сражался с ядовитыми пауками и змеями, потусторонними тварями и демонами, воющими призраками и сумасшедшими колдунами… И для чего? Ради золота и драгоценных камней? Чтобы немедленно потерять всё это по твоей же прихоти! Десятилетия скитаний по чужим землям. Десятилетия войн, предательств и западней! Кто смог бы выдержать такое? И ты ещё удивляешься и спрашиваешь у меня: "за что?"

Коннар сделал паузу и с нескрываемой ненавистью уставился на писателя. У Прункова слегка отвисла и начала мелко подрагивать нижняя челюсть. Никогда он так не смотрел на свою работу… Он силился найти и выставить перед собой наподобие щита нечто способное хотя бы частично извинить его в глазах варвара. И нашёл.

– Но ведь не всё было так уж плохо! А как же сотни женщин? Красавиц, падавших к вашим ногам? И ещё вы стали королём…

Гигант на секунду как будто смягчился, но тут же вновь посмотрел с гневом:

– Да, были и неплохие моменты. Но спустя годы бесконечной борьбы ничего уже не радует и хочется лишь немного покоя… А королевство приносило мне больше проблем, чем радости. Покушения и заговоры, заговоры и покушения – вот всё, что я видел! Благодаря твоим аморальным причудам, жалкий червь! Иногда я вообще не успевал сообразить, что со мной произошло: то я король, то опять простой наёмник и искатель удачи. Как это случилось? Почему? От твоих измышлений у меня голова идёт кругом, Филипп из клана Прунковых! Я теперь даже не понимаю, сколько мне лет! Тридцать? Сорок? Пятьдесят? Или двадцать? Я с ума схожу из-за тебя, аркадиец!

Прунков не нашёл ничего лучшего, чем начать сумбурно оправдываться:

– Извините, простите… Это всё ремейки и перезапуски серии… С начала, понимаете? Я же не знал… Это просто работа такая… Просто способ заработать на кусок хлеба… Я ведь приношу людям радость, в конце концов!

– Радость?! – взревел Коннар. – Людям?! Люди, по-твоему, радуются, глядя на мои страдания?

– Почему страдания? Подвиги, победы…