Бегство (Ветка Палестины - 3)

- Знаю-знаю! Отсюда "лирические песни..." У, мужичье противное! воскликнула Софочка и двинулась, как на таран, животом вперед. Расступилось мужичье. Зоя бочком за ней. Прошла к левому гобелену "Вхождение в Иерусалим", a тут софочкин возглас: "Зайка! Зайка!" Протолкалась к ней, она стоит, онемев, руки на животе сложены, у гобелена "Пророк Исайя". В глазах - испуг. Показывает в угол картины, там нарисована женщина в красном с новорожденным, а рядом мужчина с ножом.

- Чего он туда с ножом лезет? - пролепетала Софа. - Что, закон такой?

- Это мадонна с младенцем.

- Господи, значит, что? Не живи?!

- Софочка, обрезание делать... это моление о всеобщем согласии и мире. "Когда волк будет рядом с ягненком ..." - Библия Шагала, - примирение религий. У него, на одной из картин, распятый Иисус в талесе верующего еврея... Почему, не может быть? Иисус -еврей.

- Христос был евреем?! Зоинька, да что ты говоришь?! - Она приблизилась к гобелену, а Зоя проскользнула к окнам, посмотреть мозаику на полу. Софочка огляделась, и - за ней. Тут ей объяснений не требовалось. Под окнами голубоватые, зеленые камни, вписанные в мраморный пол зала приемов. Все ясно: семисвечник, виноградная лоза, птица. И еще смотрит на тебя оттуда черный каменный глаз. Зоя недвижимо стояла у мозаики, освещенной желтым лучем. На щеке Зайки, что это?.. слезинка? Софочка кинулась к ней.

- Что такое? Да что с тобой, Зайка?! Знаешь, давай, пока тут мужичье, зал заседаний посмотрим. На галлерею всех пускают. Это точно.

Поднялись. Зоя повертела головой и, взглянув сверху в зал, воскликнула, что он тоже в виде МЕНОРЫ; выстроен, как святое место. Софочка подошла. И в самом деле, зал - полукругом, вроде семисвечника.

- А я думала, просто отсадили левых подальше от правых, чтоб кулаками не достать... - И как гид, объяснила, что кресел сто двадцать. - Магическое число, почему не знаю. Жить друг другу в Израиле желают "до ста двадцати", кресел сто двадцать. Евреи - непонятный народ.

Оглядев все, вернулись. И в самое время. Сюда же, почти следом, хлынула и толпа. Вокруг рассаживались быстро. Проталкиваясь вдоль ряда, кто-то наступил Софочке на ногу. Она вскочила со стула, шепнула опасливо:

- Господи, затопчут! Мужик сегодня какой-то бешеный, лезет, как семга на нерест.

Внизу, за большими стеклами, ограждающими членов Кнессета от гостей, было немноголюдно. Вошли Ариэль Шарон, "вон, пухленький такой, коренастенький, видишь?" - показала Софочка. Следом еще какие-то министры, фамилий которых Софочка не знала. Никто из депутатов не только не аплодировал им, как отметила Зоя, но даже не взглянул в их сторону. Лишь на галерке зашептались.

Спикер Киессета дал слово очередному оратору, и к трибуне широким хозяйским шагом пошел приземистый кособокий мужчина с папкой в руках. Он говорил недолго. Зоя повела носом, словно тут чем-то пахло. Шепнула Софочке: "О чем он?"

-А что? - отозвалась Софочка, разглядывая мягко освещенный сверху зал.

- Интонация какая-то угрожающая.

Софочка прислушалась, начала переводить: - Сегодня у нас в гостях четыреста "кабланов". Они лично убедятся в том, кто из хаверов Кнессета с ними на деле, а кто лишь на словах...

Мужчины, которые недавно еще толпились у гобеленов Шагала, а сейчас заполонили галлерею дли гостей, вскочили с мест, как по команде. Затолкались в проходах, теснились у баллюстрадки, подняв руки и приветствуя кого-то внизу.

- Хуцпа! - громко воскликнули там хриплым старческим голосом. - Грубый шантаж!

Слово "шантаж" Зоя поняла без перевода, а "хуцпу" Софочка объяснила, что это не просто "наглость", а оголтелая израильская наглость. Наглость дальше ехать некуда.

- Есть и такая? - удивилась Зоя.

- Увидишь! - бросила Софочка. И заторопилась к выходу. - Я больше не могу: сейчас начнется драка! Зоя догнала ее на лестнице.

- Драка в Клессете?! Ты что, Софка?

- А ты думаешь?! Зал заседаний по телевизору не раз показывали, они друг друга за грудки хватают. Сама слышала, как во время потасовки старик-хавер Клессета кричал другому: "Засранец!" - Она вдруг побелела и опустилась на ступеньку. На лбу выступил пот.

Зоя подхватила Софочку и вывела на воздух. На садовой скамейке Софочка быстро отдышалась. Сказала бодро:

- Ложная тревога. Седьмой месяц только, не дай Бог!.. Слушай, Зайка, откуда ты всё знаешь? И про гобелены, и про другое разное. Я по сравнению с тобой просто дикая сибирская кошка.

- Махнемся не глядя! - Пухлые губы Зои дрогнули насмешливо: - Ты мне свое меццо-сопрано и сыночка, а я тебе всё свое... Ага, не хочешь! - И, вздохнув. - Ты - талант, Софка. А мне, чтоб чего-то добиться на этом свете, знаешь, сколько надо работать?

У выхода охранник спросил игриво: - Ну как, девочки, нагляделись?

- Досыта! - весело ответила Софа, не останавливаясь. Навстречу шла группа парней. Один окликнул их: - Девочки, туда! - И показал на дорожку, ведущую куда-то наверх.

Зоя пожала плечами, и они с Софочкой двинулись к машине.

- Эй, красавицы, не туда! Там забастовка! - крикнул им вдогонку тот же молодой человек. Софочка остановилась.

- Забастовка?.. Никогда не видела. Посмотрим, Зой?