Бегство (Ветка Палестины - 3)

- Ну, ты... вы и фрукт! - Дов почесал затылок, глядя на Эли. Губы у Эли беззвучно шевелились. Решил, похоже, не полемизировать.- Садитесь, господин Фрукт! Так что же, по вашему, главное? Растолкуйте!

- Главное для меня, простите, повторю, сохранить собственное "я", не уронить себя в глазах детей и внуков - выжить! Иначе говоря, не потерять собственного достоинства, найти работу в силу своих возможностей. Чтоб мои внуки не увидели деда растерянным, беспомощным, никчемным стариком, которому дорога на свалку! -Эли завершил тираду с волнением. Его лицо засветилось. С таким выражением израильтяне поют свой гимн - "Хатикву".

- А если поконкретнее, Элиезер?

- Мне бы дело в руки. Я инженер - строитель, журналист. Что требуется?

- Требуются нечеловеческие усилия, Эли, и... хуцпа!.. Не улыбайтесь! Хуцпа не просто наглость. Это наглость на нашем древнем языке. Хватит ли у вас, инженер-острый глаз, терпения, умения просочиться, пройти сквозь закрытые двери? А, с другой стороны, вот такой... - Он сжал руку в кулак, огромный темный кулачище... - такой пробивной силы плюс хуцпы? Без нее тут не вырвать даже под-писульки у столоначальника; обязан дать ее, а вопит, сучий потрох, на весь Израиль: "через мой труп!"

Эли поежился: в израильских мисрадах он уже побывал. - Могу добавить только одно, Дов. Я советский журналист времен перестройки. В деле у меня нет комплексов. Надо вырвать подпись, я приду к столоначальнику со своей складной кроватью, буду спать под его дверью десять дней, месяц, пока тот не поймет, что ему некуда деваться.

- Го-одится, - протянул Дов с удивлением. - Тогда слушайте, Эли. Вы создаете кооператив, товарищество, самстрой, - назовите, как хотите. Прилепите ему самое ходовое израильское словцо. Скажем, АМУТА. Оно этот смысл более или менее покрывает. Выбивайте ассигнования, собирайте деньги, русских инженеров, каменщиков - кого угодно! Стройте с той же панической скоростью, с которой вы строили "хрущобы". Но, естественно, не "хрущобы", Дов походил взад-вперед по истоптанному ковру кабинета. - В чем особая опасность нашей затеи, Эли? Играли вы когда-нибудь в перетягивание каната? Кто кого! Израильские кабланы гонят цены на квартиры вверх. Грабят Израиль, поскольку все олим нищие, строиться могут лишь на государственный заем, на "машканту". Когда еще расплатитесь?! Другому жизни не хватит. Грабят Израиль вовсе не озираясь, как шпана в толчее, а при содействии министерства и Кнессета, который им зад лижет... Вы же тянете канат в другую сторону, вниз, цены до минимума, чтобы не поработить себя на веки вечные. Израильские кабланы, как вы изволили выразиться, хамы. Могут и голову проломить. И вам, и мне заодно, поскольку я двинул против своего кабланского сословия. Идем на риск? Идем! Организуете амуту на две-три тысячи семей, годится?.. Прикинем. Только в одной вашей вшивенькой гостинице поскрести, половину энтузиастов наберем. Всех профессий... Элиезер, таков мой ход. Без баррикад! Отнеситесь к этому серьезно! Две тысячи семей, считайте, десять тысяч душ. Десять тысяч, вставших на ноги без господской милости, от властей независимых, это вам не тридцать несчастных протестантов-висельников. А снаряд. Покрыть амутами всю страну - придут к власти живые люди: единственный шанс Израиля. Робости у вас, Эли, перед благодетелями нет, станете их зубами рвать. Такого и ищу. Буду за спиной стоять. Помогу, чем могу. Даю вам два месяца, лады? Принесите свою программу, так сказать банк новых идей. Создайте кооперативную казну.

- С деньгами не хочу иметь дела, Дов. Ни за какие коврижки!.. Был, в свое время, председателем правления дачного кооператива. Знаменитый кооператив - Утесов там строился, и другие столпы культуры. Год ходил в ворах, хотя, как выяснилось, не присвоил ни копейки. Наелся! Не хочу!

- Лады, Эли. Есть у меня на примете еще один высоколобый. Такой же психоватый - не обижайтесь. Насчет корысти или чего слямзить он, как жена Цезаря, вне подозрений. Годится?

... Эли появился в офисе Дова через два месяца, день в день. В руках разбухшая папка, перевязанная шнурком от ботинка, трубочка кальки. Вместо "Шалом" выдохнул загнанно, как победитель марафона на финише: - Ну, уложился?

Дов мельком взглянул на список энтузиастов. Увы, немного. К тому же возле некоторых фамилий знаки вопроса. Усмехнулся:

- Не тех наскребли? Вот, Аврамий Шор, чем он не подошел?

- Ученый муж! Психолог. Или психиатр. Что-то в этом духе. Куда его пристроить? Да и возраст опасный.

- Психиатр в сумасшедшем доме - первая скрипка, - возразил Дов деловым тоном. - Годится! Далее... Саша Казак. Тут в чем неясность?

- Не окреп еще. Медицинский ошейник на нем, на руке бинты. Лечится: только из лагерной зоны.

- Зона - это ваше московское телевиденье. А он рожден банкиром амуты, всё!... Давайте "банк идей".