Бегущая могила (ЛП)

Бекка провела их обратно мимо столовой, прачечной и библиотеки, затем в центральный двор, где фонтан Утонувшего Пророка сверкал красными и оранжевыми бликами в лучах заката. Группа Огня последовала за Беккой вверх по мраморным ступеням и через двери, которые теперь стояли открытыми.

Внутреннее убранство храма впечатляло не меньше, чем внешнее. Внутренние стены храма были приглушенного золотого цвета, а на них расположились многочисленные алые существа — фениксы, драконы, лошади, петухи и тигры — скачущие, словно невероятные приятели по играм. Пол был выложен блестящим черным мрамором, а скамейки с красными подушками и, казалось, покрытые черным лаком, были расставлены вокруг центральной возвышающейся пятиугольной сцены.

Взгляд Робин, естественно, устремился вверх, к высокому потолку. На полпути вверх по высоким стенам пространство сужалось, так как по всему периметру храма шел балкон, за которым располагались регулярно расположенные теневые арочные ниши, напомнившие Робин ложи в театре. С потолка на верующих смотрели пять нарисованных пророков в своих оранжевых, алых, синих, желтых и белых одеждах.

На возвышении стояла женщина в длинной оранжевой мантии с янтарными бусинами и ждала их. Глаза женщины были скрыты длинными черными волосами, спадавшими до пояса, и только длинный заостренный нос был хорошо виден. Только приблизившись, Робин увидела, что один из очень темных узких глаз женщины был поставлен заметно выше другого, придавая ей странный однобокий взгляд, И по непонятной Робин причине ее пробрала дрожь, подобная той, которую она могла бы испытать, увидев нечто бледное и склизкое, наблюдающее за ней из глубины скалы.

— Привет, — сказала она глубоким голосом. — Добро пожаловать.

Она сделала молчаливый жест в сторону Бекки, и та ушла, тихо закрыв за собой двери храма.

— Садитесь, пожалуйста, — обратилась женщина к группе “Огонь”, указывая на скамейки прямо перед собой. Когда все новобранцы заняли свои места, она сказала:

— Меня зовут Мазу Уэйс, но члены церкви называют меня Мама Мазу. Мой муж — Джонатан Уэйс.

Мэрион Хаксли испустила крошечный вздох.

— Основатель Всеобщей Гуманитарной Церкви. Вы уже оказали нам услугу, за что я вас благодарю.

Мазу сжала руки в молитвенном жесте и поклонилась, как это только что сделала Бекка. Взгляд криво посаженных, затененных глаз перебегал с одного лица на другое.

Сейчас я познакомлю вас с одной из техник медитации, которую мы используем для укрепления духовного “я”, потому что мы не сможем бороться с бедами мира, пока не научимся контролировать свое ложное “я”, которое может быть столь же разрушительным, как и все, что мы можем встретить снаружи.

Мазу стала вышагивать перед ними, ее одеяния развевались за спиной, поблескивая в свете висящих фонарей. На шее, на черном шнурке, она носила плоскую перламутровую рыбку.

— Кто из присутствующих иногда становился жертвой стыда или чувства вины?

Все подняли руки.

— Кто из присутствующих иногда испытывает чувство тревоги и подавленности?

Все снова подняли руки вверх.

— Кто иногда чувствует себя безпомощным перед лицом таких мировых проблем, как изменение климата, войны и растущее неравенство?

Вся группа подняла руки в третий раз.

— Это совершенно естественно, — сказала Мазу, — но такие эмоции мешают нашему духовному росту и способности добиваться перемен.

— Сейчас я научу вас простому упражнению по медитации, — сказала Мазу. — Здесь, в церкви, мы называем его радостной медитацией. Я хочу, чтобы вы все встали…

Они так и сделали.

— Немного раздвиньтесь — вы должны быть на расстоянии не менее вытянутой руки друг от друга…

Все немного переместились.

— Начинаем с того, что руки свободно свисают по бокам… теперь медленно… медленно… поднимите руки, при этом сделайте глубокий вдох и задержите его, а руки соедините над головой.

Когда все подняли руки над головой, Мазу сказала:

— И выдохните, медленно опуская руки… а теперь улыбнитесь. Помассируйте при этом челюсть. Почувствуйте, как напрягаются мышцы. Продолжайте улыбаться!

По группе пронесся слабый порыв нервного смеха.

— Вот и хорошо, — сказала Мазу, окинув всех взглядом, и снова улыбнулась, так же невесело, как и раньше. Ее кожа была такой бледной, что зубы казались желтыми. — А теперь… я хочу, чтобы вы посмеялись.

По группе пробежала еще одна волна смеха.

— Вот так! — сказала Мазу. — Неважно, притворяетесь ли ыы вначале. Просто смейтесь. Давайте, сейчас же!

Несколько новобранцев выдали фальшивый смех, который вызвал настоящий смех у их соседей. Робин слышала свой собственный фальшивый смех поверх явно искреннего хихиканья зеленоволосой Пенни.

— Давай, — сказала Мазу, глядя на Робин сверху вниз. — Посмейся за мной.

Робин рассмеялась еще громче и, поймав взгляд юноши с мышиными волосами, который решительно, хотя и очень неискренне, хохотал, обнаружила, что ее это забавляет, и расхохоталась по-настоящему. Заразительный звук заставил соседей присоединиться к ней, и вскоре Робин сомневалась, что найдется хоть один человек, который не смеется искренне.